Шагая через двор, Женя подумал: а что, если сейчас, вот этого с, разворота, ребром ладони по горлу — и в конец двора? Там через забор — и ходу. Но милиционер легонько подтолкнул его в бок: “Иди”. Женя покорно двинулся дальше. Ты его ребром, а он тебе пулю.

Только войдя в собственную квартиру и включив свет, Женя понял, как глупо он себя ведет. Ведь еще ничего не известно, может, они и не знают ничего. Женя повернулся к милиционеру и заговорил громко, вызывающе:

— А в чем, собственно, дело? Почему это вы меня водите, как бандита? И кто вы такой?

Милиционер несколько удивился такому обороту дела и чуть прикрикнул в ответ:

— Ну-ка садись!

Но Женя вошел в роль.

— Нет уж! Это я вам могу предложить сесть, я тут хозяин. Это мой дом. И попрошу вас обращаться на “вы”. И предъявить документы.

— Ах, документы? — издевательски переспросил милиционер. — Ну что ж, пожалуйста. — Он легким движением руки извлек из нагрудного кармана темно-красное удостоверение.

Женя раскрыл книжечку. Прочел, лейтенант Белов Игорь Иванович, сотрудник уголовного розыска. Снова мелькнуло: конец. Но заговорил Женя громко, нахраписто:

— Так в чем же дело, Игорь Иванович?

— Садитесь, садитесь, — повторил лейтенант. — И обращайтесь ко мне “гражданин лейтенант”. Или “гражданин начальник”. Как вам больше нравится. А уж спрашивать буду я. — Он опустил руку в карман пиджака, а когда вынул ее, в руке черным отсвечивал пистолет.

“Хорошо, что не побежал там, во дворе”, — подумал Женя.

Лейтенант молча, спокойно глядел на Женю. Тот не выдержал:

— Так в чем дело? Что вам нужно от меня?

— Очень немногое, — мягко ответил лейтенант. — Нам нужно, чтобы вы прямо и честно рассказали о своей преступной деятельности.

— Вы ошиблись, — торопился Женя — Вы меня с кем-то путаете.

— Хватит, — оборвал его лейтенант. — Это вы нас с кем-то путаете, Сташевский Евгений Аркадьевич. Верно?

— Верно.

— Ну так вот, гражданин Сташевский. Где золото?

“Точно, ихний был мужик, — подумал Женя — Они его прислали или следили за ним”.

— Нет у меня никакого золота.

— Ну как хотите, — все так же спокойно сказал лейтенант. — Сейчас придет машина, произведем обыск, найдем сами. Я вам предлагаю выдать золото. Чистосердечное признание учитывается на суде.

— Да нет у меня никакого золота! — почти закричал Женя. У него и вправду не было золота, монеты сразу же забрал Вареник.

— Нет, и хорошо, зачем же кричать? — спросил лейтенант, который откровенно наслаждался своей ролью. — А ведь было. Причем не контрабандное золото, нелегально перевезенное через государственную границу. И много было золота. Куда вы его дели?

— Ничего не знаю об этом.

— Послушай, ты! — Лейтенант встал и подошел поближе. — Упираться ты не будешь.

Он был почти такого же роста, как Женя, только в плечах чуть поуже. Пистолет он направил прямо в живот Сташевскому.

— Сегодня в туалете кинотеатра “Победа” ты купил четыреста монет сирийской чеканки. Где они?

— Я не покупал, — стоял на своем Женя.

— Ладно, дурачок. Устроим очную ставку, предъявим фотографии, сделанные в туалете, приведем гражданина, у которого ты купил. Суду хватит материала. Только срок твой будет больше. Где золото?

Женя понимал, что это провал. И провал полный. Но что делать?

— Меня попросили, — быстро сказал Женя. — Меня попросили его купить.

— Кто? — напирал лейтенант.

— Человек один. Я его не знаю

— Бросьте, Сташевский. — Лейтенант отошел, снова сел, поигрывая пистолетом. — И вы его знаете. И мы его знаем. Более того, там сейчас находятся наши товарищи, идет обыск. И для нас во всем происшедшем никаких неясностей нет. Я у вас хотел получить чистосердечное признание. Что ж, посидим, подождем машину.

Он оставил пистолет на коленях, закурил, затянулся, выпустил дым тонкими колечками. На Женю он уже не глядел.

“Это была ловушка, — подумал Женя — Они следили за нами, видели меня с Вареником. Конечно, тогда запираться бессмысленно. Он-то молчать не будет. А если это игра, если они ничего не знают, а я признаюсь, как последний дурак?”

— Послушайте, товарищ…

— Я вам сказал, как нужно ко мне обращаться.

— Гражданин лейтенант, но я того человека действительно не знаю.

— Бросьте. Все вы знаете. И не первый день знаете. И не раз обделывали с ним делишки. Вы мне еще скажете, что Жалейку тоже не знаете? Григория Михайловича? Первый раз слышите, правда?

“Вот почему Вареник про Жалейку молчал, — догадался Женя — Они же взяли его. А Вареник, сволочь ненасытная, знал, что Гриша попался, знал и все-таки послал меня на эту встречу. Ну, гад. И я должен его прикрывать?”