Сняв надоевшую маску, я поинтересовался:

– Что за аврал?

– Снимаемся и уходим.

– Куда?!

– В ста пятидесяти милях к юго-востоку терпят бедствие шведы.

– Что им нужно в Северном проливе?

– Гражданское судно. Шло с гуманитарным грузом в Японию.

– Понятно. А без нас эмчээсовцы не обойдутся, надувной якорь им по лысине? Нам туда пылить двенадцать часов!

– Не знаю. Самолеты, наверное, уже в пути, а мы – ближайшее судно. Старик приказал сниматься и двигать в точку бедствия…

Делать нечего. Если Горчаков чего-то про себя решил – ставь сургучную печать – не передумает.

Переоделись, собрали шмотки и потопали греться в каюты. «Челомей» тем временем вышел из пролива Кембридж и, набрав хороший ход, повернул на юго-восток…

– Нет, товарищ генерал, это невозможно, – устало повторял я в пятый или в шестой раз. – Грот под скалой действительно есть, но его размеры не соответствуют габаритам боевых подводных лодок времен Второй мировой войны.

– Как не соответствуют? – развел руками Горчаков. – Я мало в этом смыслю – объясни на пальцах. И наливай, наливай! Грейся!..

Мы сидели в его каюте. На столике – горячий чай, коньяк, нарезанный лимон и шоколад – все самое необходимое для скорейшего приведения организма в норму после ледяной купели.

– Та немецкая субмарина, что лежит на дне в паре сотен метров от западной скалы, имеет ширину корпуса чуть более шести метров, а высоту со всеми выступающими из рубки прибамбасами – около десяти. Представили?

– Вполне, – кивнул генерал, придвигая к себе рюмку.

– Так вот. Ширина грота подходящая – лодка пройдет с хорошим запасом, зато высота – метров семь-восемь, что не позволило бы ей протиснуться внутрь или вылезти из пещеры на свободу. Поняли?

– Погоди-погоди, – заволновался Сергей Сергеевич, – ты ведь говорил о каком-то обвале!

– Верно, говорил. Перед входом в тоннель дно усеяно каменными обломками разной величины. Это осыпаются края у грота.

– И много там обломков?

– Полно.

– Так, может быть, вход просто завалило? – не сдавался шеф.

– Мы и собирались это выяснить. Не успели.

– Жаль, – поморщился он. – Но ничего. Вот окажем помощь шведам и…

– Вернемся?

– Обязательно. Вернемся и продолжим охоту за призраком!

Опрокинув в рот содержимое рюмки, я подцепил лимон, закусил и покачал головой:

– Упорный вы человек.

– Без упорства в нашем деле нельзя. Мы должны тщательно проверить каждую мелочь, касающуюся рабочей версии. А ты, стало быть, до сих пор отказываешься в нее верить?

– Возможно, экипаж «Верены» когда-то и партизанил в этих краях, но теперь-то чего напраслину городить? Субмарина давно подорвалась на мине, вход в пещеру засыпан, экипаж либо погребен внутри погибшего корабля, либо умер с голоду внутри базы…

– Все так, все так, – согласился Горчаков. – Знаешь, честно говоря, мне тоже не хотелось бы верить в существование хотя бы одной действующей базы нацистов. И все же для исключения любого совпадения мы обязаны проверить каждую деталь.

– Как скажете, – обреченно вздохнул я.

– Ты согрелся?

– Да, вполне. Спасибо за коньячок.

– В таком случае ступай – поспи. А то, не ровен час, опять придется лезть в воду…

В район гибели шведского судна нас навели самолеты МЧС, сменяющие друг друга над огромным пятном разлившегося дизельного топлива. Между самолетами и «Академиком Челомеем» хорошая устойчивая связь. Из переговоров стало ясно, что живых моряков летчики не обнаружили. Немудрено – при такой температуре воды самый натренированный человек не продержится дольше двух часов.

– Хорошенько осмотри корпус и установи причину гибели судна, – напутствовал генерал, – а поверхность мы возьмем на себя. Действуй!..

Моя пара пошла в воду первой, однако глубина здесь приличная, и нас страховали Жук с Савченко. Обе пары загрузились в одну шлюпку, а матросы «Челомея» уже готовили к спуску вторую. Задача ее экипажа – рыскать по волнам в поисках тел погибших моряков.

Отошли на десяток метров от «Академика».

– Поехали! – Надвинув на лицо маску, я свалился за борт.

Осматриваюсь, проверяю связь, включаю панель. И начинаю плавное погружение…

Объект мы нашли не сразу. В указанном летчиками месте пусто, и мне пришлось вспомнить о течении. Определив его направление, сместились к северу. И вот он – лежащий на боку «швед». Довольно крупное грузовое судно с белоснежной кормовой надстройкой и мощным краном посередине корпуса.

Для начала осмотрели находку со всех сторон. Сегодня перед нами не стояла задача отыскать и поднять тела моряков – этим займутся позже наши или шведские водолазы. Сегодня работа максимально упрощенная: мы обязаны установить причину трагедии.