Шрифт:
— Стефан? — Мэтт потряс телефон — сначала осторожно, а потом стукнул им об стенку гаража. — Я тебя не ви...— Он остановился и сглотнул. — Е-ле-на? — Это слово прозвучало медленно, с паузой после каждого слога.
— Да, Мэтт. Я вернулась. И то, что здесь, вернулось тоже, — она показала на лоб. — Встретишься с нами?
Мэтт, опершись на новоприобретенную машину, которая была почти на ходу, снова и снова бормотал: «Слава богу, слава богу».
— Мэтт. Я тебя не вижу. Ты в порядке? — Шаркающие звуки. — По-моему, он упал в обморок.
Голос Стефана:
— Мэтт? Она очень хочет тебя видеть.
— Да-да-да, — Мэтт поднял голову и заморгал, глядя на экран телефона. — Елена, Елена...
— Прости меня, Мэтт. Тебе необязательно приходить...
Мэтт испустил короткий смешок.
— Ты уверена, что ты — Елена.
Елена улыбнулась улыбкой, которая уже разбила тысячу сердец.
— Раз так, Мэтт Ханикатт, я требую, чтобы ты пришел и встретился с нами в эпицентре в два часа. Так лучше?
— Кажется, ты почти ее освоила. Королевскую манеру старой Елены. — Он театрально закашлялся, шмыгнул носом и сказал: — Извини, я немного простыл — а может, аллергия.
— Не прикидывайся, Мэтт. Ты разревелся, как маленький ребенок. Я тоже, — сказала Елена. — И Бонни с Мередит, когда я им позвонила. Так что получается, что я плачу весь день, и в этой ситуации мне надо сниматься с места в карьер, чтобы успеть все приготовить для пикника. Мередит собирается за тобой заехать. Принеси какое-нибудь питье или еду. Целую.
Елена положила телефон. Она тяжело дышала.
— Вот это было действительно трудно.
— Он все еще тебя любит.
— Он предпочел бы, чтобы я все жизнь оставалась маленькой девочкой.
— Может быть, ему нравится, как ты говорила «привет» и «до свидания».
— Теперь ты меня дразнишь, — ее подбородок задрожал.
Боже меня упаси, — мягко сказал Стефан. — Пошли, надо купить все для пикника — и еще купить машину — он схватил ее за руку и потянул вверх.
К удивлению их обоих, Елена взмыла в воздух так быстро, что Стефану пришлось схватить ее за талию, чтобы она не врезалась в потолок.
— А мне казалось, что теперь на тебя действует сила притяжения!
— Мне тоже! И что теперь делать?
— Подумай о чем-нибудь приземленном!
— А если не поможет?
— Купим тебе якорь!
В два часа Стефан и Елена подкатили на городское кладбище на новеньком красном «ягуаре». На Елене были черные очки и платок, скрывающий волосы, нижняя часть лица пряталась под шарфом, а руки — под черными кружевными перчатками, которые миссис Флауэрс носила в молодости и теперь одолжила девушке.
Елена и сама не могла сказать, зачем ей понадобилось скрывать руки. Завершали картину сиреневое сари и джинсы — так что зрелище, по выражению Мередит, получилось что надо. Они с Бонни успели расстелить скатерть, и муравьи уже начали пробовать на вкус бутерброды, виноград и низкокалорийный салат из пасты.
Елена подробно рассказала, как проснулась нынче утром, и за рассказом последовало столько объятий, поцелуев и слез, что парни уже не могли этого вынести.
— Не хочешь осмотреть лес? Проверить, не ошиваются ли где-нибудь поблизости эти малахи? — спросил Мэтт у Стефана.
— Хорошо бы их тут не было, — сказал Стефан. — Если окажется, что деревья на таком большом расстоянии от того места, где с вами случилась авария, тоже заражены...
— Значит, дело плохо?
— Не то слово.
Они уже собрались отправиться, как их позвала Елена.
— Ну перестаньте строить из себя настоящих мужиков, которые выше всего этого, — сказала она. — Вам вредно подавлять свои эмоции. Научитесь выражать их — будете более уравновешенными.
— Слушай, а ты круче, чем я думал, — сказал Стефан. — Устроить пикник на кладбище...
— Мы постоянно натыкались на Елену здесь, — сказала Бонни, показав палочкой сельдерея на надгробный камень.
— Это усыпальница моих родителей, — просто сказала Елена. — После аварии... здесь я всегда чувствовала себя ближе к ним, чем где-либо. Я приходила сюда всякий раз, когда у меня случалось что-то плохое или мне нужно было получить ответ на вопрос.
— Нy и как, ты получала какие-нибудь ответы? — просил Мэтт, доставая из стеклянной банки домашний маринованный огурец и передавая банку дальше.