Старик задержался и, откашлявшись, не без смущения сообщил, что, кажется, у Степной есть какой-то кавалер. Недавно он приезжал в Южноморск. И не исключено, что Земфира сбежала к нему.

– А где он живет? – спросил я.

– Пока не знаем,– ответил старик.– Но даю честное слово: мы сделаем все, чтобы узнать это…

– Ну что ж,– кивнул я,– хорошо. Этим вы поможете следствию.

На том мы и расстались.

Я тут же позвонил Геннадию Андреевичу и пригласил в прокуратуру. Он приехал вместе с инспектором Журом, рассказал о ходе следствия. А узнав о приходе цыган, заметил:

– То, что среди них существует такая солидарность, похвально. Но…– Оболенцев недовольно поморщился.– Вот что я думаю: не поторопились ли мы с помещением фотографии Степной на стенды «Их разыскивает милиция»?

Инспектор Жур принял это на свой счет.

– Я старался, чтобы как лучше,– сказал он обиженно.

– Я вас не виню,– сказал Оболенцев примирительно. Он выглядел устало и озабоченно.– Если говорить честно, Захар Петрович, мне кажется, мы вообще зашли в тупик…

– Разъясните, пожалуйста,– попросил я.

– Кабы я знал точно… Понимаете, масса несуразностей и глупостей в поведении Степной…

– Вы так считаете?

– С одной стороны, она вроде бы и сбежала из Южноморска, а с другой – не делала секрета, что едет в Краснодар… Просто абсурд… Может, она действительно ничего не крала и ей незачем скрываться?

– А по-моему, это объяснить можно,– заметил лейтенант.– Не по зубам, как говорится, оказалось ей это колье… Одно дело-украсть не особенно дорогую вещицу. А тут– драгоценность высшего класса! Кража в особо крупных размерах!

– Не знаю, не знаю,– покачал головой Оболенцев.– Не могу отделаться от сомнений…

– Главное – колье у нее!– с жаром сказал инспектор.– Факт установлен! В двух квартирах в Краснодаре предлагала купить драгоценности!

– Возможно и так,– пробормотал следователь.– Но ведь тоже глупость… Кому предлагала? Соседям своей родственницы! Они ее знают, она их нет. Вдруг кто-нибудь из них тут же сообщит в милицию?

– У нее не было другого выхода, как только рисковать,– сказал Жур.

– И все равно я не могу делать никаких выводов, пока не встречусь с ней. А вот когда это случится… Время идет…

– Может, приостановить следствие, пока мы ищем эту Степную?– посмотрел на меня лейтенант.

– Виктор Павлович, надо все-таки изредка заглядывать в уголовно-процессуальный кодекс,– усмехнулся Оболенцев.

– Заглядываю,– нахмурился инспектор.

– Тогда неплохо бы знать, что на основании статей сто тридцать третьей и сто девяносто пятой УПК РСФСР приостановить следствие можно лишь по истечении двухмесячного срока. А он еще не истек… Так что, слава богу, резерв у нас имеется…

– И приличный,– подтвердил я.– А насчет цыган… Если они предлагают помощь, почему бы не воспользоваться этим?

– Я не отказываюсь,– сказал следователь.

– Теперь о другом деле, которое вы ведете, то есть о краже магнитофона… Как двигается расследование?– поинтересовался я.

– Пока основная версия, которую мы разрабатываем,– магнитофон украл сын Земфиры… Карапетян говорила с приятелями Йошки…

– Ну и что?

– Есть пара моментов,– сказал Оболенцев.– Дружил с одним шалопаем, старше Йошки на три года… Так вот этот самый шалопай в настоящее время находится в детской колонии. Участвовал с группой таких же, как он, шпанят в ограблении магазинчика на рынке. Ночью забрались на территорию рынка, сбили с магазина замок, ну, и поживились…

– Йошка причастен к этому?– спросил я.

– Не доказано. Но, как говорится, с кем поведешься…– Следователь вздохнул.

– А второй момент?

– Перед самыми каникулами в классе, где учился Йошка, произошел инцидент. У одной ученицы из портфеля пропала книга Жака Ива Кусто, известного французского исследователя Мирового океана. Выяснилось, что книгу стащил Йошка. Сам сознался. Поэтому его простили и не стали выносить сор из избы…

– Да, неважные моменты,– сказал я.

– Естественно…

Я знал, что у самого Оболенцева дети были «пунктиком». По роду службы ему не раз приходилось встречаться с малолетними правонарушителями. Были среди них и такие, сознание которых уже сильно свернуто набекрень. Оболенцев как-то признался мне, что каждый раз у него больно сжималось сердце. Вспоминал своих Катюшу и Тимошку и думал: все ли сделано им, отцом, чтобы дочь и сын всегда оставались честными людьми? Добрыми и сострадательными. Потому что, по мнению Оболенцева, если в душе властвует добро, там не прорасти зерну жадности и зависти – самым опасным человеческим порокам…