Доктор достал из кармана носовой платок, скрутил жгутом и крепко завязал парню глаза. Затем он накинул чётки на шею парня, сделал восьмёрку за спиной, а законник ловко просунул ладонь парня в образовавшуюся петлю.

— Теперь можете отпустить, — сказал доктор.

—А он не подохнет? Хотя, что я говорю? — усмехнулся законник и, поднимаясь, чуть слышно съехидничал:

— Он же вроде как родной дядя вашего сына.

— Наконец, нашли, чем можно расквитаться со мной, — пробурчал доктор, отряхивая брюки, и добавил, обращаясь к парню:

— Будешь дёргаться, сам себя задушишь. Понял?

— После успешной охоты, грех не перейти на «ты», — миролюбиво предложил законник, — но на брудершафт выпьем позже.

Они подняли парня на ноги. Выглядел он неважно и уже хрипел, пытаясь своей культей ослабить удавку. Доктор поправил повязку на глазах, переместил чётки вверх на подбородок, и парню стало легче дышать. Законник нашарил в траве молоток и своё ружьё.

— Посидите с ним, — попросил законник. — Я верёвку принесу. Путь долгий, а с такой удавкой он и половины не протянет.

Как только законник скрылся, доктор спросил:

— Ты её изнасиловал?

Парень отчаянно замотал головой. Пытаясь, что-то объяснить, он замычал. Доктор отвернулся от брызжущего слюной рта и уже ничего не слышал. Он почему-то почувствовал себя обманутым, но причину не мог вспомнить.

Законник вернулся, связал парня по-своему, и вернул чётки доктору.

— Так ты изнасиловал её? — вновь спросил доктор.

— Никого я не насиловал! — заверещал парень.

— Врёшь! — вмешался законник. — Почему она хотела тебя шлёпнуть?

— Я её не насиловал. Спросите у неё, — зло отозвался парень.

— Сюда на дачу, зачем явился? — спросил законник. — Садись в машину. По дороге расскажешь, зачем хотел шлёпнуть меня.

— Я вас не хотел убивать! Я не за этим пришёл! — заверещал парень, но законник уже скрылся под капотом машины.

— Всё в порядке, предохранитель соскочил с места, — сказал законник и захлопнул капот. — Я отвезу его, куда следует, а в город можете вернуться на моей машине.

Законник достал связку ключей отделил один, передал его доктору и сел в машину.

— Но я не умею водить, — виновато произнёс доктор. — Вдруг ваш парень не будет в состоянии вести машину?

— Ещё лучше. Заночуете на даче, а утром разберёмся. Супругу я сам предупрежу, пока телефон починят. Лады? До встречи на брудершафт, — и, включив зажигание, законник подмигнул доктору.

Доктор кивнул в ответ и трусцой направился к дому. Стоя у окна, его поджидала цыганка.

– 104-

— Куда вы меня везёте? Вы меня не убьёте, правда? Что хотите, сделаю для вас. Хотите, буду киллером? Я могу, — сказал парень, ёрзая на сиденье.

— Однорукий киллер? Забавно, — усмехнулся законник.

Глаза законника сузились в щёлочки, и он продолжил:

— Не дёргайся. Возможно, мне понадобился бы киллер, но с тобой есть одна заковырка. Ты можешь дать дёру. Расскажешь всё, как на духу, а я помыслю, на какую цепочку можно будет посадить тебя. Только учти, я много чего знаю и, если поймаю на лаже — тебе кранты. Слово законника. Ясно?

– 105-

Доктор отдал ключ от машины парню, осмотрел его и нашёл, что состояние удовлетворительное.

Искоса поглядывая на безучастное лицо девушки, он отозвал цыганку в соседнюю комнату. Там он отдал ей чётки и сказал, что о судьбе брата она сможет узнать только утром.

Впрочем, судьба брата её уже мало волновала. Ей хотелось только побыстрее поставить точку на нём, а самой встать под душ. Хорошо, хоть чётки теперь были под рукой.

Наедине с доктором цыганка внезапно ощутила острую тоску, и ей очень захотелось сочувствия, тепла, ласки. Но у доктора был слишком озабоченный вид и, отбросив свои грешные мысли, она постаралась спокойно изложить суть произошедшего.

— По-твоему, она всё воочию представляла? — спросил доктор, когда цыганка закончила повествование.

— Да. Она говорила и параллельно руками показывала, как это будет делать. Мне так показалось, будто перед её глазами была живая картинка.

— Очень хорошо, — сказал доктор, потирая руки. — Все остальное тоже прицепим к этой картинке. Позови, пожалуйста, сюда её брата.

– 106-

Законник загнал машину в укромное место и мрачно произнёс:

— Вот теперь гутарь, а я послухаю. Тут две дорожки. Или-или…