Что же касается представления предка о путешествии умерших в страну отцов верхом на коне, то на это нам указывают ясные следы существовавшего у предка обычая погребения на конях. Так, из раскопок, произведенных в пределах Киевской Руси, в треугольнике между реками Росью, Ирпенем и Днепром, на территории, которую, по мнению некоторых исследователей, можно признать неоспоримо террито-риею древних Полян, профессор В. Б. Антонович нашел курганы, в которых сохранились ясные следы погребения умерших на конях. «В камеру, — говорит Антонович, — покойник был введен верхом на лошади и последней голова разбита камнем» [4, 191] Древнюю архаическую черту погребения на коне сохранила нам и былина «О Потыке Михаиле Ивановиче».

Этот сказочный богатырь по смерти жены велел себя похоронить заживо на своем коне.

А и тут, — говорит былина, —

Стали могилу копать,

Выкопали могилу глубокую и великую,

Глубиною, шириною по двадцати сажень…

И тут Потык Михаил Иванович С конем и збруею ратною Опустился в тое ж могилу глубокую,

И заворочали потолком дубовым,

И засыпали песками желтыми [86, 222–223].

В обряде погребения умершего на коне верхом можно усматривать не только те мотивы, которые выставляет г. Анучин в своей статье: «Сани, ладья и кони как принадлежности похоронного обряда», именно: с одной стороны, боязнь умершего и всего того, что ему принадлежало, и опасение, как бы пользование его вещами не причинило вреда живущим; а с другой, — представление о загробной жизни как о сходной с настоящей и, следовательно, требующей подобной же обстановки быта [4, 133], но и представление древнего предка о путешествии на коне в страну отцов, так как для исполнения выставленных г. Анучиным мотивов достаточно только ввести коня в погребальную комнату умершего, а не везти его на лошади до могилы и не оставлять его на ней верхом и там, о чем, как мы видели, говорят раскопки и упоминает былина.

Представление о путешествии умерших в страну отцов на конях встречаем мы и в русских сказках, где часто упоминается, что тот или иной сказочный богатырь едет добывать погибшую невесту или сестру к солнцу на крылатом коне.

Встречаем это представление и в верованиях родственных нам литовцев. Литовцы даже до сего време — ни уверяют, что видят покойников, как они проносятся на борзых конях по птичьей дороге (Млечному Пути) с тремя звездами в руке и потом вступают в селения вечного блаженства [13, 284].

«Бедный люд погребался в простых неглубоких гробницах под небольшими круговидными курганами, коней при них не бывает» [4, 204], — пишет один из исследователей предков. Как видится, бедняку приходится идти в страну отцов пешком. Действительно, у предка было представление, что все вообще мертвые могли достичь страны отцов и пешком. На такое представление предка указывают существующие и поныне на Руси обычаи при погребении класть в гроб покойнику кроме надетых на ноги новых лаптей еще пару с той целью, что одной пары на поход до страны отцов умершему может не хватить и он может воспользоваться запасной парой90. Забота облегчить прохождение умершим пути в страну отцов выражается у народа и в том, что родственники кладут в гроб с умершим палку [4, 179]. О путешествии пешком в страну отцов говорят и духовные стихи, в которых находим такие выражения: «души подходят [22, 169] к реке, «души побрели» [22, 165], «души идут» [35, 13, 149, 151].

Душа умершего, по представлению предка-язычника, однако, не могла одна пробраться к месту своего назначения, — она имеет провожатого. Духовные стихи сохранили для нас это представление предка. Так, в одном из них говорится:

А всем нашим душам

Через ту реку провожатися будет [22, 223].

В другом месте умершие умоляют Михаила Архангела проводить их в царство небесное:

90 Слышано автором в Судогодском уезде, Владимирской губ. В Нижегородской губ. новые лапти надевают мертвецу для того, чтобы они долыш носились на том свете [13, 286].

«Провяди, — говорят они архангелу, — Нас церез огненну реку [22, 511; 35, 139]; Приведи нас ко царству небесному» [22, 229, 231, 234].

Имеют провожатого в страну отцов и родственные нам народы. Так, индусы верят, что через реку смерти Вайтарани им перейти пособит черная корова, которая у них называлась «vaitaranina dyuttarikB», т. е. переводящая через Вайтарани, посему-то умершему индусы обыкновенно давали в руки коровий хвост [186, 48; 196, 179]. У римлян же путеводителем душ умерших в царство теней является снабженный крыльями и посохом Меркурий [151, 163fK

Но души умерших, по представлению предка, не только проводятся в страну отцов, но и перевозятся по водному пространству перевозчиком. Следы этого языческого представления предка мы встречаем в духовных стихах. Так, в одном стихе «О Страшном суде» говорится:

Течет речка огненная…

Как стоят у реки души грешныя,

Души грешныя, беззаконныя,

Оне вопят и кричат — перевозу хотят Отвечает д уша м Б а тюшко Не бесный Ца рь:

«У меня нету душам перевощиков»

[22, № 487].

Яснее указание на перевозчика находим в варианте только что приведенного стиха, который в «Сборнике русских духовных стихов», составленном Ва-ренцовым, известен под заглавием «Про Михаила Архангела». Здесь мы находим такие слова:

91 Племя ацтеков считало путеводителем собаку. Ее они сжигали с бумажной веревкой на шее, чтобы удобнее умершему было ухватиться. Она переводила умершего через глубокие воды Chmhnahuapan по путик стране мертвых[186, 48].

Протекала тут река, река огненная, Как по той там реки, реки огненныя, Да тут ездит Михаиле Архандел царь, Перевозит он души, души праведныя, Церез огненну реку ко пресветлому раю [22, 162; 35,