Комейк оглянулся и посмотрел в сторону коттеджа Рэнда Тернбулла.

— Что же это за вещица? — спросил он.

— Она довольно редкая, — ответила Элис, возмущенно думая о том, что Эдди это вовсе не касается. — А почему вы спрашиваете?

— Просто поддерживаю разговор, моя красавица, — Эдди обворожительно улыбнулся. — Знакомые часто говорят, что я — очень любопытный парень.

— Охотно верю. — Элис выдавила из себя улыбку. — Я должна еще в чем-то удовлетворить ваше любопытство, прежде чем продолжу прогулку?

— Ни в коем случае. — Артист снова улыбнулся, затем сделал рукой широкий жест в сторону берега. — Пожалуйста, продолжайте свой путь. Может быть, вы вернетесь к мистеру Тернбуллу в лучшем настроении.

Элис сделала несколько шагов, затем вдруг резко остановилась. Обернувшись, она внимательно посмотрела на Эдди.

— Откуда вы знаете, что я остановилась у Тернбулла? — спросила она.

Неизменная улыбка Эдди стала вдруг какой-то настороженной. Элис ждала, молча глядя на него, понимая, что нанесла удар в самую точку, — теперь Комейк не знал, что ответить. Эдди первый отвел взгляд, так и не придумав отговорку и не желая говорить правду.

Однако он сумел быстро овладеть собой. Улыбка снова расцвела на его лице, и он шутливо поклонился Элис. Та кивнула в ответ. Она понятия не имела, что хотел сказать этим Комейк, но была довольна, что дала понять: ее не обманули все эти бесконечные уловки. Таким образом она как бы стала хозяйкой положения. В следующий раз, когда они снова встретятся, Эдди уже не сможет притвориться, что это чистая случайность.

Элис повернулась в сторону океана и побежала вдоль берега дальше. Ей не хотелось, чтобы у Комейка создалось впечатление, будто их словесная дуэль настолько вывела ее из равновесия, что она решила спасаться бегством в сторону коттеджа.

Когда спустя двадцать минут Элис возвращалась обратно, она с удивлением обнаружила, что Эдди уже нет на прежнем месте. Несмотря на встречу с Комейком, пробежка вдоль берега все-таки подняла немного ее настроение. Элис почувствовала, что голодна и с удовольствием думает о булочках с корицей, арахисовом масле и колечках свежего ананаса.

Подбегая к дому, Элис увидела игравшего на пляже Томми. Мальчик сидел к ней спиной и с помощью кондитерской лопатки строил что-то из влажного песка.

Элис перешла на шаг, чтобы перевести дыхание. Из-за набегавших на берег волн мальчику не было слышно звука ее шагов. Забыв о голоде, она остановилась в нескольких футах от Томми и стала наблюдать за его игрой. То, что казалось сначала бесформенной кучей песка, постепенно обретало контуры домика с покатой крышей. Томми прутиком проковырял дверь и с полдюжины окон.

Затем он чуть отстранился, чтобы еще раз посмотреть на свое творение. Элис открыла было рот, чтобы похвалить работу мальчика, но осеклась, потому что Томми заговорил сам с собой.

— В этой комнате будут жить мама с папой. — Он сделал пошире окно верхнего этажа. — А здесь — дядя Рэнд. Моя комната будет посередине. А Кику может жить вот здесь, рядом с кухней, где будет печь для нас булочки.

Элис с замиранием сердца поняла, что Томми не замечает ее присутствия. Интересно, знал ли Рэнд, что его племянник разговаривает сам с собой. Она никак не могла решить, прервать монолог мальчика или же тихо пройти к дверям дома, не потревожив Томми. Но Элис не могла уйти вот так и оставить его на берегу одного.

— Эй, — тихо произнесла она. — Какой чудесный домик. Ты сам его построил?

Томми напрягся, услышав звук ее голоса. Он молча кивнул, не поднимая головы, и подвинулся, чтобы дать Элис пройти. Но вместо этого она опустилась рядом с ним на корточки и попыталась разговорить его.

— Я понимаю, ты очень скучаешь по маме, папе, своим старым друзьям. — Элис решила говорить прямо.

Мальчик задумчиво пожевал нижнюю губу.

— Мне не так уж плохо живется с дядей Рэндом, — сказал он, краем глаза взглянув на Элис.

— Я часто играла одна в твоем возрасте, — сказала она, помогая Томми утрамбовать площадку перед домом.

— Правда?

— Да. Я тоже была единственным ребенком в семье. Однажды я долго болела, и моим друзьям не разрешали часто меня навещать. Иногда мне было совсем одиноко.

Элис, конечно, не стала упоминать тот факт, что детство ее прошло в окружении двух любящих, а главное — живых родителей.

Томми внимательно поглядел на нее.

— И в какие же игры ты играла?