— А вы, значит, можете спать в гостиной…

Рэнд усмехнулся:

— Я ведь не гость. Думаю, это делает меня в глазах Кику не столь важной персоной. — Рэнд печально улыбнулся Элис, но затем лицо его вдруг просветлело. — Впрочем, в данном случае я с ней вполне согласен.

Элис покраснела, неожиданно почувствовав себя неловко. Словно заметив ее состояние, Рэнд еще раз улыбнулся ей и двинулся к двери. Затем обернулся и снова посмотрел на Элис.

— Думаю, вы вряд ли прихватили с собой ночную рубашку, — предположил он, кивая на соломенную сумку.

Элис покачала головой:

— Я не думала, что она может понадобиться.

Она вынула из сумки бикини и, смутившись, сунула обратно.

Рэнд, забавляясь ее смущенным видом, подошел к гардеробу и вынул из нижнего ящика аккуратно сложенную клетчатую мужскую пижаму.

— Я не держу здесь лишних вещей. — Рэнд перекинул пижамные штаны через плечо, а куртку кинул Элис. — Так что давайте делиться.

Элис приложила куртку к себе. Она доходила ей почти до колен. Элис закусила губу, чтобы не захихикать. Но когда она взглянула в глаза Рэнда, веселье ее мигом улетучилось, уступив место совсем другим чувствам, с которыми Элис едва могла совладать.

Рэнд внимательно смотрел на нее, губы его были чуть приоткрыты. Оба одновременно сделали шаг друг к другу, словно попав под влияние одного и того же магнитного поля. Медленно протянув руку, Рэнд взял Элис за подбородок, поднял ее лицо, одним пальцем, словно легким перышком, провел по губам. Все было как во сне. Элис затаила дыхание. Она ждала продолжения, она хотела его, горячая волна желания словно смыла все остальные мысли и чувства.

Но Рэнд неожиданно отдернул руку, словно обжегшись. Он быстро повернул голову в сторону фотографии погибших брата с женой и… Томми. Элис молча наблюдала, как на лицо Рэнда, словно черная туча, набежала тень.

Элис тут же поняла, что он вспомнил о детективе, нанятом, чтобы следить за каждым его шагом.

— Уже очень поздно, — сказал Рэнд. — Постарайтесь немного поспать.

Элис кивнула. Что ж, по крайней мере, они понимали друг друга. Это помогало перенести напряжение, оставшееся от взаимного желания, которое так и не нашло выхода. Элис молча смотрела, как Рэнд выходит из комнаты и медленно закрывает за собой дверь. Она чувствовала себя так, словно оторвали и унесли какую-то часть ее самой.

Элис уронила соломенную сумку прямо там, где стояла, сделала шаг назад и тяжело опустилась на край кровати. И она еще пыталась убедить себя, что приехала на Мауи по делу! Но прикосновения Рэнда — всего несколько секунд назад — не имели ничего общего с ее делом. И уж конечно не имели никакого отношения к ее заданию те чувства, которые разбудили в ней прикосновения Рэнда.

Теперь, когда на карту были поставлены чайница и амулет со стрекозой, в жизни Элис появилось столько сложностей, что казалось, они оплетают ее подобно паутине. Растущее с каждой минутой влечение к Рэнду — человеку, которого она едва знала, хотя иногда ей казалось, что они знакомы всю жизнь, — только осложняло ситуацию.

Широко раскинув руки, Элис с тяжелым вздохом опустилась на матрац. Она решила еще раз обдумать ситуацию. Итак, найден амулет со стрекозой. Награда принадлежит не только ей, но и Томми. Почему бы ей не позвонить и не сказать им, чтобы больше не рассчитывали использовать ее как приманку?

Потом она могла бы связаться с Конрадом и сказать ему, что, если чайница Токугавы Шогана так много для него значит, он может прилететь на Гавайи и сам выманивать у Рэнда эту лаковую коробочку. А затем ей надо будет исчезнуть из жизни Рэнда, прежде чем возникнут проблемы, из-за которых он может потерять Томми. Рано или поздно они обязательно возникнут благодаря детективу, нанятому Элейн Филдинг. Элис вдруг охватила слабость. Она закрыла глаза. Больше всего на свете ей хотелось сейчас уткнуться носом в мягкий плед и выплакать все свое смятение и отчаяние. Но она не имела права поддаваться подобным эмоциям, точно также, как не могла порвать ни одно из соглашений, в которые успела вступить. Ведь Конрад, как, впрочем, и японцы, рассчитывал на ее помощь. Как ни бесила ее эта мысль, Элис чувствовала, что обязана выполнить до конца свои обязательства в отношении этих людей.

Несмотря на усталость, Элис решила сделать попытку сломить сопротивление Тернбулла. Она заставила себя встать, пригладила спутанные волосы и поправила мятую юбку. Рэнд наверняка устал ничуть не меньше ее. Если в его комнате еще горит свет, сейчас самое подходящее время застигнуть его врасплох и еще раз поговорить о чайнице Токугавы.

Дверь открылась почти бесшумно. Элис вышла в коридор, бросила взгляд на приоткрытую дверь в комнату Томми… и замерла на месте.

В тусклом свете ночника она увидела Рэнда, который сидел, согнувшись, на краю кровати Томми, крепко прижав мальчика к груди и ласково баюкая его.

Элис почувствовала, как слезы подступают к горлу при виде этой трогательной сцены.

Она немного постояла, глядя вдруг увлажнившимися глазами на Рэнда и Томми, потом тихо вернулась обратно в спальню и закрыла за собой дверь.

Сняв с шеи ожерелье, Элис осторожно положила его на тумбочку у кровати. Затем медленно переоделась в сидевшую на ней мешком пижамную куртку и, забравшись в постель Рэнда, с удивлением обнаружила, что пытается сравнить его со своим покойным мужем.

Роб всегда был внимательным и в то же время таким хладнокровно лживым, что теперь, оглядываясь назад, Элис понимала, что никогда, в сущности, не знала этого человека. Рэнд Тернбулл был совсем другим. Он старался выглядеть сдержанным и суровым — но Элис чувствовала, что за этим скрывается безграничная доброта и нежность.