– Круто!

– А то! Это тебе не на телеге по пыльной колее тащиться! – не преминул прихвастнуть морской романтикой боцман. – Это дело для настоящих мужчин! Настоящая жизнь и стопроцентная смерть! Я и с вами пойти согласился, что – мне терять уже нечего – решил в море погибнуть, в пучине свою славную смерть встретить.

– С чего ты взял, что смерть встретишь? – покоробило Ивана от фатального тона моряка.

– А с того, что Морской Дьявол, он же Лох-Несское Чудовище, он же Морской Лох, никому из нас шанса не оставит, – отрешённо вздохнув, прошептал Старый Пьердунг. – Почему у нас никто в море и не выходит. Боятся его все.

– Стоп! А почему нас там, на земле не оповестили, об этом Чудовище морском?! – занервничал Царевич.

– Не знаю! Я думал вы в курсе! – удивлённо пожал плечами боцман.

Иван Царевич поднялся и в раздумье замаршировал по палубе.

– Кстати, про какого-то «морского лоха» ваш конунг что-то там обронил, – припомнил Ваня туманный намёк Леопольдунга. – Мы просто не так поняли, наверное.

– Бывает, – философски заметил Старый Пьердунг и поинтересовался у Царевича: – А чегось это тебе не спится? Не намаялся за день?

– Да я вообще не сплю.

– Интересно! Мне бы так, а то глаза слипаются, а-ах, – зевнул лоцман. – Может встанешь за штурвал, а я «покемарю» немного? Пока Морской Лох нас не учуял.

– А вдруг я не туда сверну?

– Не свернёшь! Биполярно-Путеводной Звезды держись, – дал наставления Ивану Пьердунг. – Я же тебе обьяснял: она главный «маяк» на всех водных путях, по ней даже полный дурак в морском деле сможет до Аркфрики дойти, – он передал штурвал Царевичу и прилёг рядом со спящими, – А если что, не стесняйся, буди!

Спустя пару минут старый морской романтик захрапел, перекрывая шум бьющихся о борт волн. Царевич же, по-детски радуясь возможности почувствовать себя капитаном, пускай и такого небольшого кораблика, стал держать курс на Биполярно-Путеводную Звезду, пока справа по курсу не забрезжил прохладный голубой рассвет. И рассвет этот не предвещал ничего хорошего.

– Свистеть всем наверх! – скомандовал выспавшийся Пьердунг и растолкал ещё нежившихся в спасительном сне богатырей. – Хватит спать салаги! Подъём! Подъём! Шнель, штейт ауф! Штильгештанген!

Разбуженные боцманом колдун с цыганом, потянулись со сна и с удивлением обнаружили стоявшего за штурвалом Царевича.

– Ваня, ты чего там делаешь? – поинтересовался, почёсываясь, Василевс. – Рулишь?

– Только не говори, что ты «неспящий царевич», всю ночь этим занимался, – с сомнением окинул взглядом Сероволк судно и водную гладь за бортом. – Если это так, то я сейчас описаюсь от смеха, ха-ха!

– Яша, дорогой, ты сейчас ещё и укакаешся от страха, когда узнаешь, что за лютый зверь бултыхается в этих глубинах, – не остался в долгу, подначил товарища, Иван. – Тот самый Морской Лох, которого ещё называют Лох-Несское Чудовище или Морской.

– Вот дьявол! Замолчи! – закричал Ивану Старый Пьёрдунг, чистивший зубы на корме. – Не упоминай его имени всуе! Он же по-человечьи «шпрехает» и на своё имя, по словам редких счастливчиков-свидетелей, завсегда откликается!

Практически не понявшие о чём вообще идёт речь Василевс с Яковом тупо переводили заспанные глаза с боцман-лоцмана на «великого кормчего» Ивана Царевича.

– А чего же ты не предупредил! – набросился на Пьердунга Иван. – Сказал бы, мол, так и так, молчание – золото!

– Соображать надо! Я же тебе шёпотом говорил его имя, можно было логически догадаться! – крикнул в ответ старый моряк, вглядываясь в мутную толщу воды за бортом. – Ай, чего теперь уже виноватого искать, теперь нам всем терять нечего.

– Кто-нибудь объяснит вообще, из-за чего столько шума? – вставил, наконец, вопросительное словечко, Василевс.

Ему ответить никто не успел, потому, как шума стало значительно больше. Вода вокруг дракара забурлила, запенилась, заплескалась о борт, словно уха в котле закипела.

– Всё, это оно самое, чудище! – сдавленным голосом пролепетал Старый Пьердунг. – Вот сейчас бы нам как раз и понадобилась бы девка, откупиться и подкормить это Нечто.

Богатыри посмотрели на моряка – нет, вроде не сошёл с ума, в глазах читается нормальный человеческий страх.

И тут из воды показалось Оно: огромное как кит, с длинной как у жирафа шеей, вместо ног ласты, вместо рук щупальца, бр-р-р, вместо пасти клюв хищный – страшное, до невозможности. Конечно, не до такой степени как легендарный призрак Ползучего Голодранца, бороздившего водоёмы Евландии, тот всем закоренелым мутантам мутант был, но и это тоже было «не приведи господи».