Удобного момента пришлось ждать до ночи. Мрак окутал северный город буквально на пару часов — в это время года ночи становились совсем короткими, но Ийеллилор не успокоился. Повсюду горели факелы, ворота многих особняков охранялись воинами. Счастье еще, что на группу никто не обратил внимания: темнота надежно скрыла их от постороннего глаза.

Гнездо Изумрудного Льда располагалось ближе к северной оконечности города, и пробираться пришлось задворками. Здесь Шайрьеф выдвинулся вперед, уверенно сворачивая к огромному парку.

— Господин, — он опять обратился только к орку, — если позволите, я проведу вас тайным ходом. О нем знают только двое — я и Ретьорф.

— Он что, любитель тайком ускользать из дворца? — усмехнулся орк.

— Нет. — По лицу капитана было видно, что такая возможность до сих пор не приходила ему в голову. — Просто, когда меня хотели убить, именно там Ретьорф меня прятал несколько дней…

— Ты действительно важная птица, — вынес вердикт Брехт.

— Нет, — пожал плечами капитан, — просто имел несчастье родиться от одного отца с Ретьорфом. А его отчим, ну, тот, кто официально считался его отцом, этого не простил. Покарать неверную супругу он не имел права и обрушил свой гнев на меня и моего отца. Отец погиб, закрыв меня собой, но успел шепнуть, что здесь я найду помощь и защиту — у своего брата… Отчима Ретьорфа потом покарали — выслали на необитаемый остров к другим преступникам, его Гнездо выплатило огромную компенсацию моей матери, матери Ретьорфа и Гнезду, откуда был родом мой отец.

Брехт не стал переспрашивать: подробности жизни альпов его не интересовали.

Тайный ход представлял собой узкую тропу в густых зарослях на склоне. Пробираться пришлось с осторожностью. Шайрьеф шагал впереди, за ним — Брехт, готовый при малейшем подозрении всадить в спину капитана нож. Эльфы и люди двигались следом. Все, даже Тан, держались настороженно, ожидая подвоха.

Однако его не последовало. Продравшись сквозь заросли, они вышли к подножию огромного замка. Его фасад был залит огнями, было видно оцепление из воинов, слышались негромкие, но четкие команды разводящих, но здесь, со стороны парка, царила почти полная темнота… Только несколько окон наверху давали свет, да и короткая северная ночь подходила к концу.

— Вон там, — Шайрьеф указал вверх, — где не горит свет, там покои Ретьорфа. Я думаю, нам стоит пробраться именно туда. Я беспокоюсь за него.

Капитан был искренне привязан к сводному брату. Тан рассказал ему о странном приказе «магри», о болезни знатного альпа, и тот переживал, мучительно раздумывая, что могло произойти за время его отсутствия.

Смерив глазом расстояние до окон, Льор выступил вперед с легкой улыбкой. Ему вручили веревку, и юноша проворной белкой полез по стене, цепляясь за камни пальцами рук и босых ног так легко, словно его родители были гекконами. [14] Не прошло и нескольких минут, как сверху упал, разматываясь кольцами, конец веревки:

— Готово! Только тут решетка…

Не теряя времени, первым полез Брехт. Орк, конечно, боялся высоты, но только в том случае, когда речь шла не о скалах. А эта стена так сильно напоминала родные горы, где ему еще подростком случалось карабкаться по самым крутым склонам, что для страха не осталось места. Упираясь ногами в стену и перехватывая веревку руками, он быстро одолел подъем.

Льор встретил его, прижавшись к стене и чудом удерживаясь на таком крошечном уступе, что оставалось удивляться, как он его вообще отыскал. Веревка была привязана к массивной решетке.

— Осторожно! На ней… — начал было Льор, но осекся, когда Брехт без затей схватился за один из прутьев и дернул.

Вниз посыпались выломанные камешки и сам прут. Снизу в ответ донеслись теплые пожелания счастья и долгих лет жизни, но орк уже точно так же выдернул второй, потом и третий прут, проделывая лаз под свои габариты. С каждым выломанным прутом глаза наблюдавшего за ним Льора становились все круглее и круглее.

— Т-ты, — выдавил он, когда решетка лишилась четвертого прута, — как ты это…

— Никак. Лезь давай! — Брехт поморщился, пропуская мальчишку вперед.

Льор ужом проскользнул внутрь. Орк забрался следом. Готовый драться, он заранее выхватил копье, до этого прикрепленное ременной петлей к спине, тем более все равно лезть в окно с ним по-другому было неудобно. На всякий случай метнув копье внутрь, он кувырком последовал за ним и, приземлившись на ноги в центре, встал в боевую стойку. Глаз сразу выхватил двух обитателей просторной шикарно обставленной комнаты — неподвижное тело на постели и скорчившегося на полу в уголке парнишку, на вид чуть младше Льора, в каком-то грязно-сером бесформенном балахоне. Мальчишка-альп дрожал от ужаса и явно ничего не соображал, но стоило к орку присоединиться капитану Шайрьефу, как он просиял и со всех ног бросился к мужчине, упав перед ним на колени.

— Господин, — лепетал он, — мой господин…

Явно смущенный, Шайрьеф поспешил отодвинуть от себя заложника.

— Простите меня, господин, — обратился он к Брехту. — Это…

— И так все понятно, — скривился орк, поворачиваясь к постели.

Капитан проследил за ним взглядом, и его темная кожа мгновенно стала пепельно-серой.

— Ретьорф, — прошептал он, бросаясь к брату. — Что… что случилось?

— Это не лэд Ретьорф, — промолвил Таннелор, как раз в этот момент влезая в окно.