Шрифт:
Интересно, что он сделает, если она обведет кончиком пальца очертания его губ?
В этот момент глаза его открылись, и он совсем не сонным голосом спросил:
— Ну, как, Вероника? Вы закончили свои труды?
Неужели он не спал и знал, что она его рассматривает? Вероника надеялась, что это не так.
— Да, закончила.
— Прекрасно.
Он лениво улыбнулся, протянул руки, привлек ее к себе и одарил поцелуем, который сочетал в себе нежность с обещанием страсти.
Всегда ли так будет? — с тревогой спросила себя Вероника, подчиняясь его властному призыву. Его прикосновения разжигали ее чувственность, таинственным жаром проникая в кровь и заставляя забыть обо всем на свете и желать только одного — его любви, его близости.
И он овладел ею. Любовь на этот раз творилась долго и медленно, и оба снова пришли к завершению одновременно.
Потом она неподвижно лежала, глаза ее были закрыты, но из-под век выбегали слезы, порожденные пережитым наслаждением.
Ралф заметил это, и сердце его сжалось от ее трогательной беззащитности. Он осторожно осушил ее слезы подушечками пальцев, затем коснулся губами влажных век.
7
Австралийская весна обещала теплую погоду с ясными солнечными днями, устойчивой температурой и свежим бризом с океана.
Пригороды Мельбурна доходили до подножия скалистых гор, содержа в себе немало дорогих и часто просто роскошных поместий. В самом городе, восстав из земли, устремлялись к небу застекленные здания, выхваляясь друг перед другом самыми фантастическими архитектурными решениями. Офисы предпринимателей, всевозможные фирмы, многочисленные отели, жилые здания, городские улицы, переполненные автомобильным движением, — все это бурлило и кипело жизнью.
Население было весьма разнородно: смешение азиатских и европейских пришельцев с коренными жителями Австралии.
Вероника любила этот город, где она родилась и выросла. Но и соблазн попутешествовать был силен, ведь она практически почти нигде не была, не считая Новой Каледонии и Тувалу, куда они с друзьями ездили во время отпуска. Так что она не против была прогуляться на другой конец света.
По этой причине ожидание перелета из Мельбурна в Сан-Франциско восхитительно волновало и взбадривало ее. Преподавание в школе занимало практически все дневное время, потом — ежедневное посещение отца в больнице.
А по ночам — Ралф.
Она отказывалась называть то, что они делали, творением любви. Только те двое, что любят друг друга и реально заботятся друг о друге, могут творить любовь. Так чем же тогда занимаются они с Ралфом?
Выполняют условия деловой сделки, цинично нашептывал ей внутренний голос. Вы деловые партнеры. И точка.
И вот наконец, наняв для Матью постоянную сиделку, они вылетели в Соединенные Штаты Америки.
Сан-Франциско потрясал воображение. Никакие фильмы не давали о нем полного впечатления. Его надо было видеть собственными глазами. Впрочем, как и любой крупный город.
Веронике нравились стремительные городские улицы, порой напоминавшие узкие горные каньоны, нравился шум этих улиц, многолюдье, толкотня, обрывки музыки, разговоров.
Отель, в котором они остановились, был превосходен, их номер просто восхитителен, да и обслуживание не оставляло желать лучшего.
— У меня весь день будет занят деловыми встречами, — проинформировал ее Ралф сразу после приезда.
Она весело ответила:
— Прекрасно! А я тем временем схожу в Музей современных искусств.
Наконец-то можно потратить весь день на культурные мероприятия. Здесь было несколько известных музеев и масса других интересующих ее мест, не говоря уже о множестве государственных магазинов с весьма демократичными ценами.
— Берите такси, ни в коем случае не спускайтесь в метро. Вы меня поняли? — напутствовал ее Ралф.
— Послушайте, я всю жизнь прожила в большом городе!
Ралф нахмурился.
— Сан-Франциско это вам не Мельбурн. — Достав из кармана пиджака бумажник, он вытащил пачку банкнот и протянул ей. — Это на расходы.
Она пожала плечами.
— Спасибо, Ралф, деньги у меня есть.
У нее действительно были кое-какие деньги. Ее отпускные, которые она перевела в доллары.
— Возьмите!
Она взглянула на него с опаской, ибо в его голосе прозвучало нечто угрожающее, но продолжала стоять на своем.
— Нет никакой необходимости...
— Madr'e de Dios! — тихо вознегодовал Ралф. — Почему вам всегда надо спорить?
— А вам зачем спорить? — парировала Вероника. — Я не такая уж дурочка... И не вышла бы из отеля, не имея с собой денег на еду и такси. — Она перевела дыхание и договорила: — Если я разорюсь, то обязательно вам доложу. О'кей?