— Тогда почему я обращаю внимание на все эти сплетни?

Фиби еще раз улыбнулась:

— Ты слишком строг к себе, Бретт. Несколько лет назад ты бы не раздумывая ввязался в эту схватку. Ты просто стал взрослым. Раньше ты не заботился о последствиях.

Она и права и не права одновременно, думал Бретт. Да, он стал взрослым, но тот мальчик до сих пор жив где-то внутри него. И в его душе все еще возникают порывы, с которыми он не в силах справиться. В последние дни эти порывы поддерживались желанием, которое, как ему казалось, он читал в ее глазах.

— Ты имеешь в виду те годы, когда мне так нравилось целовать тебя? — Бретт обнял Фиби за плечи и повернул к себе. Она пристально на него посмотрела, но не отстранилась. — Фиби, почему я сейчас так взволнован? — шепотом спросил он.

Эти слова словно послужили сигналом. Они оба потянулись друг к другу и уже через секунду соединились в неистовом объятии. Их дыхание смешалось, губы встретились. Его руки скользнули под тонкую рубашку и стали ласкать ее грудь, слегка касаясь сосков и заставляя Фиби задыхаться от наслаждения. Бретт прикасался к ним снова и снова, все более решительно. Наконец Фиби закрыла глаза, чувствуя, как жар желания захватывает все ее существо. Но сильные руки Бретта не оставляли ее в покое. Сжимая ее грудь под тонкой рубашкой, Бретт осыпал поцелуями шею, подбородок, рот.

Желание прикоснуться к Фиби возникло у него сразу, как только он увидел ее на кладбище, но тогда он и представить себе не мог, что этому желанию предстоит осуществиться. А теперь, обнимая ее, он совершенно обезумел от происшедших в ней перемен: ее кожа стала более мягкой, изгибы тела более женственными. Он жаждал близости с ней и, возбужденный до предела, чувствовал, как теряет контроль над собой. Но он и не хотел останавливаться.

— Может, пригласишь меня в дом? — задыхаясь, прошептал Бретт у самого ее лица.

Фиби, не колеблясь, кивнула. Отказ был равносилен смерти. Она не могла больше выносить нестерпимо жгучее желание.

Рука об руку они поднялись в спальню с розово-белыми покрывалами на огромной кровати, куда Фиби не разрешала входить никому. Она считала свою спальню священным местом, где можно только предаваться снам и мечтам. Она посмотрела на Бретта: сейчас предмет ее грез был с ней...

Дорога в спальню не охладила пыла Бретта, и когда Фиби сделала несколько шагов к кровати, он подхватил ее на руки. В лунном свете Бретт едва различал искрящиеся счастьем глаза женщины.

— Фиби, я не хочу, чтобы ты когда-нибудь пожалела об этом, — выдохнул он.

— Мне не о чем жалеть ни сейчас, ни в будущем, — прошептала Фиби и встала на цыпочки, чтобы поцеловать его, но вместо этого неожиданно провела кончиком языка по его губам, как бы очерчивая их контур. И тогда Бретт с такой неистовой жадностью прильнул к ее рту, что дыхание у нее перехватило и все в комнате закружилось перед глазами. Она даже не помнила, как оказалась с Бреттом в кровати. Зато в памяти отчетливо запечатлелись ощущения от его тела, когда ее тонкие руки заскользили по мускулистым неровностям спины и изгибу ягодиц.

Тяжело дыша, Бретт ласкал ее, его руки уверенно поднимались вверх от обнаженного живота к груди. Не в силах сдерживать себя, она прогнулась всем телом, ощущая, как набухают ее розовые соски. Тонкая рубашка создавала ощущение дискомфорта, и она приподнялась на руках, чтобы помочь Бретту снять ее. Потом и он, торопясь, стащил с себя рубашку; Фиби вздохнула при виде его обнаженного торса. Бретт Кроуз уже не был юношей, он выглядел мужчиной в расцвете лет. Но эта разница не делала его менее желанным, чем двенадцать лет назад.

Ни на секунду не отрывая от него глаз, Фиби стащила с себя шорты и нижнее белье. Однако Бретт, казалось, колебался, и Фиби на мгновение подумала, что он может изменить свое решение. Но уже в следующий момент он сбросил оставшуюся на нем одежду, и она увидела, что его желание так же сильно, как и ее.

Он присоединился к ней на постели. Их тела встретились, и казалось, что они никогда не расставались. Он снова захватил ее рот, она подвинула к нему свои бедра, предлагая себя. Последовавший за этим медленный, ненасытный ритуал любви испепелил ее в его руках.

Бретт был заботливым любовником, стремившимся доставить партнерше столько же удовольствия, сколько получал сам. Вот и сейчас он хотел оттянуть мгновение высшего наслаждения, но чувства, разжигаемые в нем ее нежным, обнаженным телом, были так сильны, что он не мог больше сдерживать себя.

— Сейчас, Бретт, — попросила она, как будто читая его мысли. — Не будем больше ждать.

Прежде чем она успела договорить, он уже был внутри нее, и удивительная радость, которую приносит секс, заполнила ее существо. Как она скучала по этому человеку все эти годы!