— Ну, ты даешь, Кнопка! — восхищенно протянул Володя.

Доставая иголки и цветные нитки, когда Аливия сказала, что умеет вышивать, он никак не ожидал такого — вспоминал потуги сестры и ее подружек, у которых получалось нечто далекое от задуманного. Не учел, что в этом мире искусство вышивания для девочек не способ провести время, а необходимость.

«Без этого кто меня замуж возьмет?» — объясняла позже девочка с серьезным видом.

— Шестью шесть? — с порога спросил Володя.

— Тридцать шесть… ой! — Девочка оторвалась от швейной машины. — Ты меня искал?

— Где это ты так умудрилась порвать рубашку? — поинтересовался мальчик, разглядывая рукав.

— Ну… когда пыталась сделать сальто, зацепилась рукавом за тренажер.

— Не поранилась? — встревожился Володя.

— Не-а. Все в порядке.

— Хорошо. Тогда можешь пока отложить дела? Мне нужно с твоей ноги мерку снять, хочу начать обувку шить.

Аливия послушно поднялась и вышла за Володей. В зале разулась и встала босиком на шкуру, как просил мальчик. Он склонился над кожей и старательно обвел ножку мелком, потом вторую, все замерил и записал.

— Все, спасибо, Кнопка. Пока ты мне больше не нужна, занимайся своими делами.

Девочка кивнула и убежала, а Володя, усевшись по-турецки, принялся кроить кожу. Задумался о подошве, прикинул размер шкуры и решил сделать ее из этой же кожи, склеив специальным клеем в несколько слоев — судя по всему, на две пары должно хватить. Тем более только одну пару он хотел сделать сапожками — на случай ненастной погоды, а вторую наподобие индейских мокасин — ногу защищает, удобно и не тяжело.

Пока он кроил, Аливия уже закончила шить и теперь, переодевшись в спортивный костюм, старательно повторяла движения айкидо. Володя делал вид, что полностью погружен в работу, но нет-нет да косил глазом на то, как девочка провела разминку — кихон-дзюмби-доса, а потом приступила к отработке техники айки-отоси, раз за разом повторяя каждое движение, доводя его до автоматизма. Конечно, тренироваться без партнера не так удобно, но девочка прекрасно понимала, что беспокоить занятого Володю не стоит. Мальчик не выдержал и поднялся, отложив инструменты.

— Котэ-гаэси, — предложил он.

Аливия нахмурилась, пытаясь вспомнить, что означает это слово.

— Бросок за счет сгибания запястья, — напомнил мальчик.

В общем-то, он не настаивал на обязательном запоминании всех терминов, понимая, что со временем она и так их выучит. Просто предлагал использовать на тренировке ту или иную технику, а потом, если она не вспоминала по названию, напоминал, в чем она заключается. Конечно, эта техника не для маленькой девочки, даже против нетренированного взрослого она не сможет в полной мере ее использовать — здесь лучше учить освобождению от захватов и опрокидыванию противника, выводя его из равновесия, как раз то, что и отрабатывала Аливия изначально. Но ведь не всегда же она будет маленькой! Так что пусть тренируется.

Володя, конечно, помогал девочке, порой сам входя в прием и тут же поправлял, если видел, что Аливия делает неправильно. Вот он поймал ее на ошибке и провел прием. Нахмурился.

— Плохо! — Мальчик даже не пытался скрыть раздражения. — Я думал, основы ты уже знаешь, а ты сейчас что сделала?

— Позволила вывести из равновесия? — робко предположила она.

— Это само собой, но не главное — для того и тренировки, чтобы избавиться от ошибок. Я про другое — кто так падает? Если бы мы находились не на ровном полу, могла бы повредить спину!

Аливия опустила голову, всхлипнула.

— А вот сырости не нужно! Мы же договаривались.

— Я не плачу! — возразила девочка и подняла голову.

Хм… действительно не плачет и ошибку признает.

— В таком случае два часа отрабатывай падение на спину, потом проверю. И пока не отработаешь, никаких больше тренировок. Приступай.

Володя отвернулся и зашагал к разложенным кускам кожи и инструментам. Позади слышалось обиженное сопение, но через секунду раздался хлопок рук по полу — Аливия приступила к отработке падения. Мальчик тайком оглянулся — Аливия встала ровно и тут же начала заваливаться спиной назад, группировалась — хлопок ладоней по полу, — сразу перекатывалась, вставала — и новое падение назад. Татами тут не было, все тренировки проходили на деревянном полу, потому любая ошибка оборачивалась болезненным ударом.

Жестоко? Возможно, но Володя видел, что девочка действительно тренируется всерьез, а раз так, то жалость сейчас может обернуться в будущем большой бедой. Раз взялась за изучение боевых искусств, где ключевое слово именно «боевых», то надо требовать по полной. Это в свое время он и объяснил ей, честно рассказав о том, как будут происходить тренировки и что ее ждет.

— Я хочу учиться.

— Хорошо. Но если увижу на тренировке слезы — мгновенно прекращаю. Договорились?

— Я не заплачу! — Девочка упрямо сжала губы.

— Вот и хорошо.

Конечно, последний пункт не выполнялся, поскольку Аливия не всегда сдерживала слезы, особенно если при отработке того или иного движения сильно ушибалась или если у нее что-то не получалось. Но мальчик видел, что это не слезы разочарования или обида, а скорее слезы гнева на саму себя за неловкость. Эти слезы заставляли не опускать руки, а только сильнее сжимать зубы и тренироваться, тренироваться, тренироваться.

Володя задумался, вспоминая два прошедших месяца жизни с этой неугомонной. Были и радости, и волнения, но все же он рад, что в его жизни появилась эта пигалица, по характеру действительно чем-то напоминавшая сестру. Только, в отличие от той, своего «брата» она буквально боготворила, Володе порой даже неловко становилось. Впрочем, вспоминая себя и свое отношение к Гвоздю, он понимал девочку и старался не злоупотреблять доверием, опять-таки вспоминая отношение Гвоздя к их честной компании. Как у того, такого же мальчишки, по сути, хватило мужества и силы взять под опеку совершенно чужих детей и даже заложить в них что-то хорошее в той жизни, когда, казалось, на тебя ополчился весь мир. Порой мальчику начинало казаться, что Александр Петрович ошибся, когда взял его. На его месте должен быть именно Гвоздь, а сам он… а что он? Совершенно обычный, слабый, ни на что не годный мальчишка, у которого, чего уж себя обманывать, никогда не хватало мужества сделать то, что в свое время сделал Гвоздь.