Вчера за ужином ей пришлось несколько раз напомнить себе, что она лучше будет ужинать одна, чем с мужчиной, который не очень-то рад ее обществу, что ей все равно, что он думает о ней. И все-таки острое чувство одиночества было неприятно, и это было странно, потому что она не хотела быть с Антонио, а к одиночеству давно привыкла.

Может быть, она просто скучала по своим сотрудникам и друзьям или не привыкла, что ее обслуживают. Она хотела поесть на кухне, предложила помочь, но Сара потрясенно посмотрела на нее:

— Вам не место на кухне, синьора Кавелли.

— Я почти всю жизнь проработала на кухне, — тихо ответила Виктория. — К тому же я люблю готовить.

Женщина закусила губу и пробормотала что-то насчет неправильного и неподобающего. Как бы там ни было, Виктория не могла притворяться той, кем она не была. Сегодня утром она все-таки сама приготовила завтрак для себя и Натана.

— Вам, правда, не следовало это делать, — сказала Сара, застав ее за этим занятием. — Моя обязанность — обслуживать вас.

— Я к такому не привыкла, — призналась Виктория. — И потом, я подумала, что смогу раскрыть некоторые секреты итальянской кухни, если проведу здесь какое-то время.

На секунду ей показалось, что Сара просто выставит ее из кухни, но потом суровое лицо домоправительницы смягчилось.

— В разных частях страны разная кухня. Какая интересует вас?

После этого напряжение между ними спало, и они провели несколько приятных часов, листая кулинарные книги. Виктория чувствовала себя спокойнее, чем все это время, и определенно спокойнее, чем когда взглянула на часы и обнаружила, что уже почти семь. Антонио еще не вернулся, но она подумала, что ей следует дождаться его внизу. Она посмотрела на Натана, сидящего на полу и играющего с машинками, найденными в ящике с игрушками. Он был очень мил, аккуратно одетый и причесанный, и Виктория улыбнулась при мысли, что он не может не понравиться отцу Антонио.

— Пойдем, милый, нам пора.

Она протянула ему руку, и он степенно встал, сунув одну машинку в карман, а другую показывая ей.

— Да, замечательные машинки, — согласилась она.

Вряд ли случится что-то плохое, если он возьмет их с собой, хуже будет, если Натан расплачется, как бывало, когда он уставал. Она покормила его больше часа назад, и в нормальных условиях сейчас он уже был бы в кровати, но днем он проспал дольше обычного и был еще вполне бодр и в хорошем настроении.

В семь Виктория спустилась в холл. Через несколько минут появилась Сара.

— Принести вам что-нибудь, синьора? — вежливо спросила она, одновременно критически оглядывая ее.

— Нет, Сара, спасибо.

Виктория нервно провела рукой по юбке.

— Хорошо. — Сара улыбнулась Натану, подбежавшему, чтобы похвастаться машинкой. — Очаровательно, — сказала она по-итальянски и повторила то же по-английски.

Ее лицо смягчилось при виде ребенка. Виктория была удивлена одобрением и тем, что он нисколько не боялся женщины. С улицы донесся шум подъезжающей машины.

— Это, должно быть, хозяин. Я скажу, что вы готовы.

Виктория села на диван. Тишина нарушалась только тиканьем часов. Когда Антонио появился в дверях, Виктория подняла голову и ее сердце подскочило к горлу. На нем был темный костюм, подчеркивающий ширину плеч, а полосатая рубашку и серый галстук делали его средиземноморскую красоту еще ярче. На его фоне Виктория выглядела простушкой.

— Добрый вечер, Виктория, — сказал он, разглядывая ее. — Готовы?

— Да. — Разве она не выглядела готовой? Она смущенно поднялась на ноги. — Я жду с семи, как вы сказали.

— Хорошо.

Он даже не извинился, что заставил ее ждать, лишь еще раз окинул взглядом ее бесформенный костюм, и она вспыхнула.

— Вы велели одеться так, — вызывающе сказала она.

— И я был прав, все отлично.

Виктория нахмурилась, прекрасно зная, что это не так. Ее тетя всегда смеялась над ее внешностью, даже когда она попыталась носить контактные линзы. Она посмотрела на Натана, стоявшего с машинкой в руке и смотревшего на них.

— Я думаю, нам пора. — Виктория предпочла сменить тему. — Натану и так давно надо быть в постели.

— Конечно.

Он заметил, как она отвела от него взгляд, словно желая сбежать. Очевидно, ей не нужны были его комплименты, она не верила им. Было в ней что-то, что внушало ему желание… ободрить ее? защитить?

— Мы не пробудем там долго. Возможно, когда мы приедем, ужин придется отложить.

— Почему?

— С моим отцом иногда сложно.

— Думаете, он рассердится, что вы не пригласили его на церемонию?

Он улыбнулся:

— О нет, это вовсе не проблема. — Он посмотрел на Натана, подошедшего к нему, и наклонился к малышу: — Что это у тебя? Я узнаю эту машинку.