Шрифт:
Натан серьезно протянул ему машинку.
— Да, — уверенно сказал Антонио, — очень быстрая, блестящая, одна из самых желанных машин в мире.
Натан был очень доволен и захихикал, когда сильные руки подхватили его.
— Что ж, пойдемте.
Натану ужасно нравилось сидеть так высоко, и он оглянулся на мать, словно говоря: «Смотри, где я». Все это казалось Виктории немного нереальным. Для стороннего наблюдателя они выглядели как обычная семья, отправляющаяся в гости, но на самом деле ничего обычного тут не было.
Сегодня Антонио отпустил водителя, ехать они должны были на его собственной машине.
— У вас каждый день новая машина? — удивленно спросила она.
— Нет, каждый второй.
Виктория не заметила его взгляда, изумленно глядя на детское кресло в машине.
— Вы поставили его специально для Натана? — поинтересовалась она, пока он пристегивал мальчика.
— Это не для моего кейса, если вы об этом, — ответил он и добавил серьезнее: — Я подумал, что оно понадобится, раз мы едем не на лимузине.
— Большое спасибо! Редкий холостяк подумал бы об этом.
— Наверное, вам просто попадались недумающие мужчины.
Он открыл перед ней заднюю дверь.
Она пожала плечами:
— У меня было мало времени на общение с мужчинами.
— Когда вы последний раз были на свидании? — спросил он, садясь за руль и включая зажигание.
— А этот вечер вы считаете свиданием? — ответила она вопросом на вопрос. — Я не считаю.
Антонио улыбнулся. Ему нравились ее скромные, но полные достоинства ответы, из-за них ему хотелось дразнить ее.
— А мне кажется, что свиданием можно назвать любую встречу наедине.
— Я так не думаю. Не в том смысле, в котором вы говорили.
— В каком же смысле я говорил?
— В романтическом… Вы сами прекрасно знаете.
— Не думал, что вы так цепляетесь к деталям.
Он улыбнулся ей, и ее сердце несколько раз подпрыгнуло.
Виктории было неприятно, что он так действует на нее. Она знала, что он просто играет с ней, что ему совсем не интересно, когда она последний раз была на свидании. Если он узнает, что ее первый и последний опыт состоялся почти три года назад, это покажется ему смешным. Она отвернулась и постаралась говорить спокойно:
— Возможно, я цепляюсь, как вы сказали, но я предпочитаю слово «учитываю». Разве не этого вы хотите от меня?
— Именно этого. Кстати, должен заметить, что, хотя вы назвали меня холостяком, я ваш муж, у вас на пальце кольцо.
— На бумаге, — быстро добавила она.
— Конечно. И в присутствии моего отца.
— О да! — Она сглотнула. Ей следовало догадаться, что лежало за напоминанием. — Не волнуйтесь, я не забуду.
Антонио мрачно улыбнулся:
— Не думаю, что представится возможность забыть.
Что это значит? Антонио больше ничего не сказал, погрузившись в раздумья. Виктория смотрела в окно, позволив себе просто наслаждаться пейзажем. Если бы это действительно было свидание, оно было бы идеальным. Но свиданием это совсем не было.
Они остановились перед высокими воротами. Антонио опустил стекло, чтобы набрать код и открыть их, и они поехали по длинной темной подъездной дорожке. Их взглядам открылся внушительный дом с башенками и зубчатыми стенами. Он был красив и зловещ одновременно, а может быть, так казалось Виктории из-за напряжения, копящегося внутри. Машина остановилась перед парадной дверью, по сторонам которой сидели свирепые каменные львы.
— Добро пожаловать в родной дом, — насмешливо пробормотал Антонио и добавил что-то по-итальянски.
— Простите… Что это значит? — осторожно спросила она.
— Это значит «Добро пожаловать в око бури», — ответил он, помедлив, словно подыскивая нужные слова.
Она хотела спросить, что значит и это, но не решилась, взглянув в мрачное лицо Антонио. Пока она вытаскивала из машины Натана, Антонио позвонил в дверь. Несмотря на теплый вечер, Викторию охватил озноб. Она была рада, что теплое тельце Натана прижимается к ней, потому что ей вдруг стало очень страшно.
Глава 8
Виктория думала, что у Антонио роскошный дом, но он не шел ни в какое сравнение с домом его отца. Длинный холл с мраморным полом и фамильными портретами по стенам завершался раздваивающейся лестницей, переходящей в галерею. Похоже, здесь легко можно было заблудиться, хотя бродить по дому одной совсем не хотелось, даже открывший дверь дворецкий угнетал ее.
Антонио отослал его и провел Викторию в гостиную, где горел огонь, освещая персидские ковры и мебель темного дерева. Отца Антонио не было видно.