— Мне нужно еще об этом подумать, — слабо проговорила Грейс.

— Подумай. И кстати, почему ты не сказала мне правду о своем уровне по шкале Джонсов?

Вот теперь она по-настоящему встревожилась и, пытаясь взять себя в руки, спросила:

— Разве мистер Джонс тебе не сказал?

— Он дал мне понять, что у тебя седьмой уровень с необычной способностью черпать сведения из аур, которые ты читаешь. Но ведь это абсолютная ложь, да? Готов поспорить, что уровень у тебя, по крайней мере, десятый. И не удивлюсь, если рядом с уровнем у тебя стоит звездочка. Ты «экзотичная».

Грейс напомнила себе, что не должна впадать в панику. Лучшая защита — это нападение.

— Понятия не имею, с чего ты это взял, — невозмутимо сказала она. — Мой седьмой уровень зарегистрирован официально, как и твой восьмой.

Лютер довольно кивнул:

— Как я и сказал, абсолютная ложь.

— Ты признаешь это? — недоверчиво поинтересовалась Грейс.

— А что тут плохого? Ты, наверное, уже все знаешь, с твоим-то невероятным талантом. Сомневаюсь, что ты станешь рассказывать об этом каждому встречному.

— Нет, конечно. Просто мистер Джонс заверил меня, что у тебя восьмой уровень.

— Чем скорее ты поймешь, что Фэллон Джонс лжет всякий раз, когда ему это удобно, тем лучше.

Грейс села на край кровати спиной к Лютеру, сложила руки на коленях и сжала кулаки. Затем взглянула на веранду.

— Не думаю, что он врал ради лжи. Мне кажется, он пытался сохранить твой секрет.

— Будь осторожна, приписывая Фэллону Джонсу благородные намерения. Единственное, что у него на первом месте, — это защита тайн Общества. Ради этого он пойдет на все.

— Думаю, ты прав, — признала Грейс. Ее беспокоила мысль о том, как много Фэллон знал или подозревал о ее собственном уровне по шкале Джонсов.

— Фэллон подделал мое досье, чтобы быть уверенным, что никто не прознает о моем уровне, — продолжал Лютер. — Он хотел, чтобы мои способности оставались в тайне. Но как, черт возьми, тебе удалось скрыть свой?

— С чего ты взял, что я что-то скрывала?

— Потому что я вижу силу твоих энергетических волн, — спокойно ответил Лютер. — Я их чувствую. Что бы ты ни говорила, седьмым уровнем здесь и не пахнет.

Грейс надеялась, что ей удастся как-то выкрутиться.

— Я рассказывала тебе, что моя мать умерла, когда мне было тринадцать. Незадолго до того, как меня должны были протестировать в АркейнХаузе. Я попала в жернова попечительской системы, где никто не знал об Обществе и никогда им не интересовался. В результате я не проходила никаких тестов, пока не подала заявку на работу в Бюро. К тому времени я уже умела контролировать свой талант. Получить седьмой уровень не составило никакого труда. Ты же знаешь, как люди в Обществе реагируют на девятый и десятый уровни.

— Конечно. Они думают, что мы ошибка природы. Чудаки, особенно могущественные, раздражают людей. Так какой у тебя уровень? Десятый?

Грейс откашлялась:

— Девятый.

— Чепуха. Тебе нужно взглянуть на свою ауру. Она пульсирует как сумасшедшая. У тебя десятый или выше, да?

Он был прав.

— Да, — призналась Грейс.

— Как и у меня.

Она вздохнула:

— Шкала Джонсов заканчивается на десятом.

— Только потому, что не нашлось другого способа измерить психическую энергию, превышающую этот предел. Именно поэтому придумали эту чертову звездочку. Думаешь, Фэллон Джонс знает о твоем настоящем уровне?

— До сегодняшнего утра я бы ответила, что нет. — Грейс разжала кулаки. — Сейчас я не так уверена. Учитывая природу его таланта, могу предположить, что он, вероятно, в курсе, что мой уровень несколько выше указанного в моем досье.

— Ты «экзотика», — уверенно заметил Лютер. — Как и я.

Одна тайна в обмен на другую. Как он правильно заметил, что плохого в том, чтобы открыть часть правды другому таланту по чтению ауры? Это же настоящее облегчение — поделиться с тем, кто тебя действительно понимает.

— Да, — сказала Грейс и состроила гримасу. — Но я ненавижу это слово.

— «Экзотика»?

— Это просто полувежливый термин для обозначения паранормального урода.

— Ты не урод. — Лютер направился к ней. Трость издавала глухой звук, соприкасаясь с ковром. — Но, по-моему, ты очень редкое создание.

— Я? — переспросила она с недоверием, повернувшись к нему лицом.

На Грейс обрушилась новая волна горячей чувственной энергии. Лютер снова возбудился, глядя на ее ауру. Она ощущала легкую пульсацию жара его энергетического поля, но теперь понимала, что это значит. Ощущения были невероятно интимными. «Он видит истинную меня, — пронеслось в ее голове. — Он единственный, кто на это способен».