Лютер остановился прямо перед ней и улыбнулся:

— Именно это у меня на уме, когда я смотрю на тебя, малышка.

Грейс засмеялась, испытав неожиданную легкость и сильное возбуждение. Она чувствовала себя сексуальной, смелой до безрассудства, готовой жить сегодняшним днем.

— И тебе нравится то, что ты видишь? — поинтересовалась она, с удивлением понимая, что флиртует с Лютером.

— О да, — ответил он и дотронулся до ее щеки. — Никто никогда не замечал, что я манипулирую их аурами, не говоря уже о том, чтобы помешать мне.

Грейс затаила дыхание, но никакого психического шока не последовало. Ради эксперимента она прикоснулась кончиками пальцев к его голой груди. И почувствовала лишь теплую кожу и гладкие сильные мускулы. Прошлая ночь не была случайностью. Она действительно могла дотронуться до него без боли. Осмелев, Грейс положила ладонь ему на грудь.

Она чувствовала интенсивную, концентрированную энергию его желания, которая кружила вокруг нее, окутывая мощными и, вполне вероятно, опасными потоками. Но предупредительные знаки ее больше не беспокоили.

— Хочешь сказать, тебя влечет ко мне только потому, что я могу помешать тебе манипулировать моей аурой? — спросила Грейс.

Улыбка Лютера была дьявольски сексуальной.

— И потому что ты горячая штучка, конечно.

Она моргнула:

— Ты серьезно думаешь, что я горячая штучка?

Лютер завел трость ей за спину и схватил другой конец правой рукой, поймав Грейс в ловушку. Притянул ее к себе и прикоснулся губами к ее губам.

— Очень, очень горячая, — сказал он, не отрывая от нее губ.

От этих слов взвились все ее чувства. Он хотел ее. А если влечение частично основано на том, что он рассматривал ее как интересный вызов? По крайней мере, она не пугала его, как других мужчин, а это уже огромный плюс. И она могла к нему прикасаться.

«Жить сегодняшним днем».

— Да уж, — сказала Грейс. — Но слышать такое очень приятно.

— А как насчет действий? Разве они не имеют значения?

— О, да. — Грейс уже с трудом дышала. — Действия очень важны.

— Отлично, потому что я как раз в настроении действовать.

Лютер накрыл ртом ее губы. Грейс обняла его руками за шею и, повиснув на нем, вернула поцелуй. Потеряв равновесие от внезапной атаки, Лютер уронил трость и шагнул назад. На измятую постель они упали вместе.

Грейс приземлилась сверху. Ослепленная и возбужденная, она принялась целовать его шею. Лютер провел руками по ее телу, добрался до бедер и потянул вверх подол ночной рубашки. Мгновение спустя Грейс почувствовала его пальцы на своих обнаженных ягодицах.

Он мягко сжал их. В ответ она задрожала и впилась в него ногтями.

— О да, ты сто процентов горячая, — с трудом выдавил он охрипшим голосом.

Затем поднял одно колено, уложил Грейс между своими бедрами и прижался вставшим членом к ее ноге.

Как зачарованная, Грейс скользнула рукой вниз по его груди и плоскому животу, пока не нашла молнию. Она начала ее расстегивать. Молния поддавалась с трудом — препятствие на ее пути было отнюдь не маленьким.

Лютер резко вздохнул и немного отодвинулся.

— Я сам, — сказал он.

— Хорошо. Поскорее.

Он сел на кровати:

— Поверь, я спешу изо всех сил.

Грейс перекатилась на бок, любуясь его сильными плечами и бедрами, пока Лютер избавлялся от брюк. Когда он стянул штаны, она увидела рваный недавно заживший шрам между бедром и коленом. Ее пронзил шок.

— О, Лютер, — прошептала она.

Он взглянул вниз и поморщился:

— Не очень приятное зрелище? Один из врачей предложил пластическую операцию, чтобы шрам выглядел получше, но последнее, что мне сейчас нужно, — это возвращаться в больницу.

— Какая разница, как он выглядит? — Она села рядом с ним и осторожно прикоснулась кончиками пальцев к ужасному шраму. — Ты, наверное, потерял много крови. Тебя могли убить.

— Я уже говорил, что сам в этом виноват. — Лютер замолчал, внимательно вглядываясь в ее лицо. — Тебя это волнует?

— Конечно, волнует. Очевидно же, что это была серьезная травма.

— Я не это имел в виду. Вызывает ли шрам у тебя отвращение?

— Не будь смешным. Мне просто интересно, вот и все. Ты попал в аварию?