– Я был в опере, когда позвонили, – объяснил Доктор.

Майор махнул рукой.

– Похоже, патоген не распространяется по воздуху, но мы не можем быть уверены в этом на сто процентов. Перекрыли все въезды и выезды. Но похоже, что эта штука, чем бы она ни была, заражает и убивает очень быстро.

– Что, скорее, к лучшему.

Платт нахмурил седые брови.

– Если она быстро убивает, майор, следовательно, нам не надо беспокоиться о том, что зараженный разносчик уйдет слишком далеко от города, – задумчиво качнул головой Доктор. – Вы сказали, что послали в город солдат?

Майор кивнул.

– Четыре часа назад. Уже три часа от них ничего не слышно.

– Что вы от них слышали в последний раз?

– Передача была искажена, – покачав головой, ответил майор. – Бессмыслица, на мой взгляд.

– Рассказывайте.

– Что-то насчет паутины повсюду. Паутина по всему городу. – Майор прищурил серые глаза. – Паутина? Все превращаются в жижу! У вас есть идеи, с чем, ради всего святого, мы имеем дело?

У Доктора была одна годная идея. Но лишь идея. Подозрение. Необходимо было убедиться.

– Вы правы, майор. Инфекция не распространяется по воздуху. По крайней мере, пока.

– Вы хотите сказать, что знаете, что это?

Доктор медленно кивнул.

– Да, я уже с таким сталкивался.

– А название у этого есть?

– Кошмар, – ответил Доктор, задумчиво постукивая пальцами по подбородку. – Если это тот патоген, о котором я думаю, он будет распространяться очень быстро. Межвидовые различия – не помеха. Он может переноситься любым существом – любой органикой, в общем-то.

– Это невозможно! Таких патогенов не бывает!

– В течение семидесяти часов после приземления эта штука станет неконтролируемой. В течение месяца…

Доктор медленно покачал головой. Слова были излишни.

Майор снова прищурил глаза.

– А вы точно из Центра Эпидемических Заболеваний Атланты? Вы совсем не похожи на обычных задохликов оттуда.

– Ах, майор, вы меня подловили, – с улыбкой ответил Доктор. – Я солгал.

Майор Платт вспыхнул.

– Тогда лучше побыстрее скажите, кто вас прислал.

– Я уверен, майор, вы слышали про эту организацию. Ее название время от времени шепотом произносят по темным углам в правительстве.

– Откуда вы?

– Из ЮНИТ.

– Из ЮНИТ? – переспросил майор, бледнея.

Разведывательное управление ООН, ведомство, работающее тайно, вне бюджета, по поручениям нескольких правительств ведущих держав. Доктор раньше работал там. Обычный человек с улицы даже не слышал ничего о ЮНИТ, но майор Платт слышал наверняка, если только не затыкал голову в песок в течение всей своей службы.

– Хорошо. Похоже, вы осознали, о чем речь, – сказал Доктор, отодвигаясь от стола. – Превосходно. Это сэкономит кучу бесценного времени, которое иначе пришлось бы потратить на дальнейшие объяснения. – Он пожал плечами. – Мне много не надо… Просто пропустите меня туда.

– Невозможно! Протокол изоляции пятого уровня – никого не впускать и не выпускать!

– Я полагаю, последнее слово в этом деле будет за ЮНИТ, а не за армией. А поскольку я послан сюда ими… Думаю, это ставит меня во главу операции.

Майор Платт снова прищурился.

– Я не получал уведомлений о том, что мои полномочия…

– Майор, каждая секунда, которую мы проводим здесь, сидя в вашей чудесной, ярко освещенной палатке, тратится даром. Этот патоген очень скоро начнет разноситься по воздуху. – Доктор печально улыбнулся. – Тогда все ваши посты на дорогах, все ваши солдаты в забавных резиновых костюмах станут просто… бесполезны.

Доктор миновал барьер, перегораживавший однополосную дорогу, которая вела в город. В свете прожекторов его длинная тень тянулась по выщербленному асфальту в сторону темных контуров городка, такого ничтожного, что моргни и пройдешь мимо.

Он двинулся вперед, медленно и неуклюже, отчаянно потея в тяжелом и неудобном костюме. В наушниках под капюшоном послышался голос майора Платта.

– В ЮНИТ подтвердили вашу личность… Доктор.

– Хорошо.

– «Доктор». Это, э-э-э… все, что они сказали. У вас есть имя, сэр?

Доктор улыбнулся. Когда-то, очень давно, у него было имя. Девять столетий назад. Столько воспоминаний в голове, от предыдущих воплощений, которые для него были почти как чужие, истерлись и померкли, будто призрачные силуэты.