По комнате прокатился скорбный стон.

– И вы пойдете с нами в траурном кортеже, синьорина Одри! Вы это заслужили…

Мисс Фаррингтон не успела ответить, ибо в этот самый момент дверь открылась и вошел мужчина, нисколько не похожий на прочих членов семейства. Высокий и худой, он, казалось, был лишен буйной жизненной энергии, свойственной всем остальным Гарофани. Марио подошел к новоприбывшему.

– Дино… Вот Одри, та, что спасла Альдо!

Мужчина приблизился к смирившейся и готовой к очередным поцелуям мисс Фаррингтон, но тот лишь пожал ей руку.

– Мы все бесконечно благодарны вам, синьорина.

– Дино – младший брат моего мужа, – сочла нужным уточнить синьора Гарофани.

Видимо, не стремясь продолжать разговор с англичанкой, Дино подошел к Джельсомине. По одному тому, как он смотрел на вдову, Одри поняла, что он безумно любит ее.

Серафина взяла мисс Фаррингтон за руку.

– Вы, должно быть, проголодались? Вы любите пиццу?

– Я пробовала ее только один раз, в Риме.

– Моя – самая лучшая во всем Неаполе.

По приказу матери Лауретта наделила каждого «лучшей пиццей в Неаполе», и все немедленно принялись уписывать ее, как это и свойственно беднякам, привыкшим ценить пищу.

– Ну? И как она вам, нравится?

– Восхитительна!

Серафина почувствовала себя на седьмом небе. Да, Одри очень милая девушка, и Альдо наверняка будет с ней счастлив. Первым покончил с пиццей Марио. Вытерев рот тыльной стороной ладони, он заявил:

– Теперь, когда вы почти член семьи, синьорина, у нас не должно быть от вас секретов… – И, повернувшись к остальным, пояснил: – Из-за погребения несчастного Рокко мы не можем забывать о других заботах. Константино Гарацци предупредил, чтобы я зашел к нему сразу после церемонии… Вроде бы есть добрые вести…

– Не надо говорить об этих мрачных делах, – прервала его Серафина, – не забудь, что синьорина пришла к нам в первый раз. Давайте лучше выберем тему повеселее. Когда же вы с Альдо собираетесь пожениться?

Одри едва не подавилась пиццей, и лишь хорошее воспитание помешало ей выплюнуть застрявший кусочек. Для нее стало совершенно очевидно, что она абсолютно не знает, как вести себя с этими милейшими людьми, добродушными, искренними, но живущими в какой-то иной реальности. Если сказать им правду, это, похоже, будет бесполезно – ей никто не поверит. А может, надо сделать вид, будто согласна, выиграть время и ускользнуть в Геную? Как поступить? Одри понимала, что в обоих случаях она глубоко обидит и опечалит всю семью, и от этого ей заранее становилось больно. К счастью, помог Альдо.

– Поговорим об этом позже, мам… Мы с Одри едва знаем друг друга.

– Когда любишь, вполне можно познакомиться поближе потом.

– Мне бы так хотелось, чтоб Одри осталась с нами! – вмешалась Лауретта.

Англичанку глубоко тронуло это проявление симпатии, но она все же содрогнулась, подумав, что сулит ей такое пожелание. Джованни поддержал жену:

– Если вы останетесь жить с нами, синьорина, в нашем доме окажутся две самые красивые девушки квартала!

Не зная что ответить, Одри продолжала улыбаться, но ей вдруг нестерпимо захотелось оказаться сейчас за тысячу миль отсюда. И мисс Фаррингтон выбрала простой, хотя и далеко не блестящий путь отступления.

– Мне придется сейчас уйти… я немного устала…

Однако, прежде чем обрести свободу, девушке пришлось выдержать новый шквал поцелуев. По приказу отца Альдо пошел провожать Одри.

Добравшись до тропинки, ведущей к корсо Виктора Эммануила II, где возвышается гостиница «Макферсон», Альдо взял девушку за руку. Одри тут же вырвала ее.

– Вы очень сердитесь, правда?

– Ничуть… – вяло возразила англичанка.

– Да, вы сердитесь, что мы бедны, но какое это имеет значение, раз мы любим друг друга?

Одри решила, что пришло время поставить точки над i.

– Послушайте меня, Альдо, и будьте благоразумны. Вы сочинили целый роман, основываясь лишь на том, что я случайно вас спасла. Я вовсе не хочу вас обидеть, но поймите – мы принадлежим к слишком разным кругам… Я не смогла бы увезти вас в Лондон и не способна жить здесь, как вы. Простите, но, чтобы чувствовать себя счастливой, мне необходимы деньги. Я много училась и вложила в это массу труда. Нельзя, чтобы все это пропало впустую…

– Ну и что? Ваши занятия, деньги, разница в положении… Разве все это имеет значение по сравнению с любовью?

– Дело как раз в том… что я… не люблю вас, Альдо…

Удар попал в цель, и голос молодого человека дрогнул.

– Тогда зачем же вы пришли в больницу?

– Судьба тех, кого спас, невольно волнует…

– А ваше путешествие в Неаполь?

– Я давно хотела посмотреть этот город. Не думайте, будто я презираю ваших родителей, они очень милые люди, но, честное слово, это невозможно… Мне очень жаль, что я позволила вам вообразить то, чего нет на самом деле… И прошу прощения, если вела себя несколько… неосторожно…