– Кто вы такой, юноша?! – Эттэр не сдвинулся с места.

– Ну что ж, раз вы так хотите, я назовусь, – он усмехнулся и просто, без тени хвастовства, сообщил: – Его высочество кронпринц Эрквадиора Дуэйн Аарден собственной персоной. У вас будут еще вопросы ко мне?

– Кронпринц?! – видимо, от страха Пересмешник вообще разучился различать правду и ложь, он с сомнением оглядел простую одежду своего собеседника и заявил: – А не врешь, паренек?! Не похож ты что-то на кронпринца.

– Так, мне это надоело, – изменившимся тоном сообщил Аарден. – Будь у тебя мозги, для тебя, проходимец, было бы достаточно услышать, что я чародей из династии Аарден, а значит, я вполне могу испепелить твою паршивую персону без объяснения мотивов. Но почему-то я уже битый час упрашиваю тебя принять мое милосердие и уехать.

– Это еще кто такой, Эттэр?! – из-за угла дома опасливо выглянул разом протрезвевший Харрикан. Было видно, что он напуган до смерти. – Кончай болтать с этим пацаном, пора уматывать, пока народ не очухался!

– Вот видишь, даже у твоего спутника соображалка работает лучше, чем у тебя. Кстати, с тобой, жабье отродье, разговор особый, – Дуэйн нахмурился и обернулся к Харрикану. – Только недоученный кретин вроде тебя мог понадеяться, что эдакий слабенький амулет способен действительно связать силу природного повелителя огня. Однако сегодня я необычайно добрый. Считаю до трех. Если на счет «три» вы будете еще здесь, пеняйте на себя.

Повисла нехорошая пауза, во время которой из-за фургонов бесшумно появились Эллендор и Виэре. Женщину трясло, а физиономия Квинта была белой, как бумага… Все циркачи явно мечтали поскорее убраться отсюда, потому как понимали: обугленная брусчатка и покрытый копотью фасад старинного дома не сойдут им с рук просто так. С эрквадиорскими законами члены труппы были знакомы плохо, но каждый где-нибудь слышал о том, что молодой король правит весьма жестко, так что вряд ли будет утруждать себя долгими разговорами. Кроме того, этот белобрысый парень, взявшийся непонятно откуда, также вызывал опасения; во-первых, завидев его, народ спешно убрался с площади, не осталось даже вездесущих зевак, а во-вторых, что-то в нем действительно наводило на мысль, что его слова могут оказаться правдой.

– Раз, – отчетливо прозвучал в тишине звонкий голос Аардена.

Вместо того чтобы отступить к фургонам, Харрикан метнулся к Пересмешнику и суетливо принялся искать по карманам амулеты. Достав какой-то зеленый камень, оправленный в серебро, чародей прошептал формулу… Дуэйн и бровью не повел, только усмехнулся и четко выговорил:

– Два.

На этой радостной ноте исчезли Эл и Виэре, справедливо рассудив, что собственная жизнь дороже, чем престиж в глазах начальства. Непонятно, на что рассчитывали Эттэр и Харрикан, которые сверлили своего противника полными ненависти взглядами, но никуда бежать они почему-то не собирались…

– Три.

Практически одновременно с этим незамысловатым словом Дуэйн выбросил вперед левую руку. С кончиков его пальцев сорвались синие молнии, которые в момент преодолели расстояние между чародеем и циркачами и еще быстрее охватили фигуры последних. В мартовском воздухе повисли два коротких душераздирающих вопля, после чего снова все стихло. Только два почерневших, обугленных тела рухнули на мостовую… Аарден усмехнулся и пробормотал:

– Надеюсь, эта малышка скажет мне спасибо. Джейк! – не оборачиваясь, позвал он.

– Я здесь, ваше высочество, – отозвался слуга.

– Подай мне коня, мы возвращаемся домой.

Бережно, словно она была хрустальной, Дуэйн поднял на руки бесчувственную танцовщицу. Через несколько мгновений он уже мчался по пустынным улицам, крепко прижимая к себе закутанную в плащ девушку.

Крисса помолчала, после чего подняла глаза и улыбнулась:

– Вот и вся моя история. Остальное ты знаешь.

– Быть может, не знаю, но догадываюсь, – согласился Айрин. – Выходит, спасая тебя, мой брат совершил единственный человеческий поступок в своей жизни. Что-то мне подсказывает, что больше мы ничего подобного от него не увидим.

– Я действительно благодарна ему за спасение. Очень жаль, что он решил, будто этот факт дает ему право претендовать на какие-то более глубокие чувства.

– Ну а ты? Ты ведь, как я понял, какое-то время отвечала ему взаимностью.

– Ерунду ты говоришь, Айрин, – фыркнула Кристина. – Я же тебе объясняю: я боялась собственной тени, а Дуэйн постоянно был рядом со мной, бесконечно успокаивал меня, говоря, что все будет хорошо. Поначалу я очень испугалась, когда он сказал, что любит меня, но… Пойми, я тогда мыслила иными категориями. Я чувствовала себя обязанной, я понимала, что должна отплатить ему за его поступок. Но чем?.. Только собой.

– Я понимаю, – выдавил король, и девушка снова улыбнулась. Она знала, что на самом деле он вряд ли понимает и вряд ли сможет смириться с этой мыслью.

– Вот и славно. Если не возражаешь, я опущу подробности; сомневаюсь, что тебе будет приятно и интересно их слышать.

– К черту подробности, – прошептал Айринкельн, крепко прижимая ее к себе. – Знаешь, я думаю, ты была права, говоря, что я должен все это знать.

– Наверное, теперь твое мнение обо мне изменится, – виновато заметила Крисса. – Теперь мне самой многие мои поступки кажутся отвратительными и неправильными… Но тогда я не видела иной возможности… я не…