Уайклифф продолжил, уже не таким драматическим тоном:

– Итак, этот офицер подтвердит, что Алан Пейдж и Дэвид Клемент – одно и то же лицо. Затем мы выясним, что квартира эта была подготовлена Дэвидом Клементом для того, чтобы смыться при некоторых, неприятных для него, обстоятельствах. Меня меньше волнует Дэвид как вор или продавец краденого, больше как убийца.

Но девушка сумела взять себя в руки и ответила спокойным голосом:

– Я знаю не больше вашего, куда девался Дэвид. Вы можете мне верить или нет – как хотите, но я уже сказала вам и говорю сейчас: он не может быть убийцей.

– Но ведь вы поехали в Борнмут, ожидая встретить его, не так ли?

Девушка не отвечала, но тут никакого ответа и не было нужно. Уайклифф стянул свой макинтош и кинул его на стул. Это был знак того, что в чем-то, в отношении каких-то вопросов, они с Молли достигли некоего соглашения.

– В течение двух лет, по крайней мере, Дэвид Клемент был связан с лондонским преступным миром. Он организовывал ограбления домов и квартир и затем продвигал украденные антикварные ценности по своим каналам. За тот период он наверняка скопил немалую сумму. Неужели вы верите, что эти деньги могли пойти в кассу антикварного магазина братьев Клемент?

Она стряхнула пепел с сигареты.

– Это что, прикол такой, что ли? Я же вам сказала, ничего я не знаю о делах Дэвида Клемента.

– Нет, это просто старый трюк – выйти из дела е кассой и обзавестись новой личностью с новыми документами. Только на сегодняшний день компьютеры делают это все более сложным, хотя иногда и компьютер можно обмануть, верно? Если человек смекалистый, а?

Она небрежно откинула волосы со лба. Нет она действительно была привлекательной девицей, и к тому же еще неглупой.

– Почему вы мне все это говорите?

– Откуда бы вам знать о второй жизни Дэвида Клемента, если бы вы не надеялись в один прекрасный день разделить эту жизнь с ним? И согласны ли вы были бы разделить ее, если бы вам не светило нечто большее, чем у него имелось до того? Вы не выглядите как беззаветно влюбленная девушка, по уши утонувшая в любви и равнодушная к счетам из магазина модной одежды…

Она загасила сигарету.

– Спасибо за комплимент. Только вот к чему это все?

– Все очень просто – если Клемент не объявился в своей новой роли, значит, ему что-то важное помешала Мне нужно знать, что именно ему помешало – а ведь как раз того же желаете и вы.

Девушка молчала, но Уайклифф чувствовал, что она колеблется.

– Шлюпка с «Манны» была найдена на Хакетс-Кав в заливе Портеллина.

Это сообщение девушку просто потрясло:

– Разбитая?

– Ну, поврежденная. Похоже, будто кто-то на ней высадился на берег, а потом пустил в открытое море. Ее нашли утром в воскресенье, но я узнал об этом только сегодня.

Девушка потеряла бдительность:

– Так вы думаете, что Дэвид…

Тут она прикусила язык.

Пора было прощаться.

Уайклифф сошел вниз, на улицу. Фаулер уже успел развернуть свой вэн, чтобы обеспечить лучший обзор в сумерках. И кроме того, теперь ему было что отметить в своем отчете – он не спал все это время, а делом занимался… Дождь падал медленно и совершенно вертикально, и Уайклифф ускорил шаг, торопясь к полицейскому фургону у гавани.

Детектив-констебль Ричардс был на дежурстве, а Диксон сидел за пишущей машинкой и ковал свой отчет об опросе местных жителей. Старик Ричардс, бедняга, давно уже страдал закупоркой отвечающих за интеллект артерий и очень болезненно воспринимал уколы совести. Воображения он был лишен начисто.

– Что новенького?

Ричардс покачал головой:

– По-моему, сэр, мы тут зря теряем время.

– Рапорт об опросе местных жителей готов?

Ричардс мотнул головой в сторону Диксона:

– Вот, печатает последние данные.

– Ладно, завтра мы отошлем этот фургон и вы сможете отменить все дежурства.

Это несколько огорчило Ричардса, который хоть и любил жаловаться на трудности, но очень не любил ответственности.

– Но я совсем не хотел нарушать субординацию, сэр…

– О чем речь? Вы просто сказали, что думали, и вы, вероятно, правы…

Уайклифф оглядел маленькое помещение фургончика, явно не желая возвращаться домой. Еще в прошлую субботу он знать не знал о каких-то там братьях Клемент, майоре Паркине или Зайчике Лэйне. А теперь ему казалось, что вся его жизнь связана с этими людьми, и будет настоящим предательством, если он вот так просто бросит все это и вернется в свою обычную, домашнюю жизнь. Он все еще нависал над Диксоном, перебирая уже отпечатанные листки и мешая своим присутствием молодому человеку, который от волнения делал по две опечатки на слово.