Это было сказано весьма едким тоном.

– Извините.

– У тебя есть какие-то основания думать, что Паркин может быть… может оказаться соучастником преступления?

Уайклифф подумал.

– Ну, он находился в очень близких отношениях с погибшим и считает, что младший брат Джозефа Клемента был соучастником кражи в его доме. Тогда похитили револьвер, а пулей из этого револьвера убит Джозеф Клемент.

– Если все так воспринимать, звучит зловеще.

– Но можно воспринимать и иначе. Все дело в том, что у меня нет сложившейся версии.

– Ты его опрашивал? Сколько раз?

– Дважды, а сегодня вечером намереваюсь встретиться с ним еще раз.

– Он переживает случившееся?

– Нисколько. Мне кажется, все это только позабавило его.

– Ладно… Я просто хотел выяснить положение дел… Продолжай действовать. Если почувствуешь, что тебе мешают, доложи мне, я разберусь.

Уайклифф стоял уже у дверей.

– Так что, Чарли, не забудь. В следующую среду жду вас на обед.

У себя в кабинете он почувствовал, что здорово ошеломлен. Диана поставила перед ним на стол чашку кофе.

Ему только теперь пришло в голову, что он переволновался только потому, что побывал «на ковре» у начальства.

– Что слышно от Керси?

– Ничего, сэр.

Он распорядился, чтобы ему прислали ключи от антикварной лавки Клементов. Уайклифф не смог бы объяснить, зачем ему понадобилось снова идти туда. Он просто чувствовал, что должен держаться в той атмосфере… Иначе, просто сидя за своим письменным столом и читая рапорты, он не смог бы вести дела. Проходит совсем немного времени, и уже теряете контакт с людьми, с обстановкой, с важными мелочами быта…

– Вы вернетесь до обеда, сэр?

– Нет, вряд ли.

Уайклифф пошел вниз по лестнице и вышел на здания, как привидение, пройдя мимо дремлющего за конторкой охранника. Все его мысли сосредоточились на оправдании дорогостоящей операции, которую он задумал: фрахтовка судна, оплата труда водолазов – и все это займет два-три дня, а может, и неделю если погода помешает. Через центр города он поехал на Бир-стрит и припарковался у здания старой таможни. Полицейского фургона здесь уже не было.

Он пошел вдоль по улочке, которая сейчас была невероятно оживленной – такого он еще здесь не видел. Тротуар был запружен людьми, а машины медленно и осторожно пыхтели по мостовой густым потоком. В настоящее время городские власти как раз рассматривали вопрос о превращении Бир-стрит в пешеходную зону.

Распогодилось, и последние серые облачка быстро исчезали с голубого неба.

Уайклифф вошел в антикварный магазин с бокового входа и поднялся по ступенькам крыльца. В комнатах все еще стоял душный запах. Он отдернул гардины на окне, впуская солнечные лучи в полутемную комнату. Некоторое время он постоял, осматривая улицу внизу.

Анна Блажек отдыхала перед обедом. Уайклифф видел, как она неспешно выставляет на столы солонки и перечницы и поправляет плетеные стульчики. Рядом с кафе располагался рыбный магазин, где на почетном месте в витрине красовались лобстеры и крабы Этажом выше находились зашторенные окна Мерилин Форд. Именно оттуда девица увидела человека, стоящего у дверей антикварной лавки вечером в субботу… «Он был такой невысокий, но толстый, и голове у него была такая матерчатая шапочка… сейчас такие редко носят, вот я и заметила…» Если верить Мерилин, дело было незадолго до десяти часов…

А Зайчик Лэйн говорил: «В субботу я весь день корпел в своей мастерской, а вечерком, когда дождь прекратился, я решил немного прогуляться и подышать воздухом, а заодно занести ему книгу… Дэвид сказал мне, что брат сильно не в духе и лег пораньше спать. Ну, я отдал книгу Дэвиду и попросил передать…»

А ведь в рассказе девушки все было иначе: «…Он встал у дверей, и наверно, постучал в витрину или позвонил, потому что изнутри появился кто-то и впустил его в лавку…»

Уайклифф отвернулся от окна и осмотрел книжные полки, забитые журналами и каталогами, пачки которых размещались и на полу. Все эти издания касались не только антиквариата, тут были и книги по навигации и управлению моторными яхтами. Видимо, Дэвид всерьез увлекался вождением яхты. Но никаких намеков на личные пристрастия или хобби Джозефа – судя по всему, вся его жизнь целиком протекала в его комнате. Долгие годы он строил свою жизнь по собственным рецептам, идя проторенной отцом тропой, а потом неожиданно возник брат Дэвид и вторгся в этот мирок. Ну что ж, в этом был резон, Дэвид прямо фонтанировал идеями и к тому же имел полное право на свою долю. Вместе они могли бы процветать, и Джозеф, вероятно, решил, что теперь он сможет сбросить со своих плеч часть неприятных обязанностей…

Но все вышло иначе: меньше чем за три года Дэвиду удалось развалить хорошо отлаженную торговлю и вовлечь Джозефа в деятельность, которая грозила не только разорением, но и уголовным преследованием. Ничего удивительного, что Джозеф не хотел так жить дальше. Человек, принесший стеклянные пресс-папье, Уоддингтон, мог стать последней каплей в чаше его терпения. Тогда нет ничего странного, если Джозеф действительно покончил с собой. Но если так, то почему револьвер оказался на пляже в Сент-Джуллиоте? Почему были стерты отпечатки пальцев в конторе? И наконец, куда девался Дэвид?