–  Ты погубишь нас!
– Временной маг в ужасе вскочил.
– Нас-то Дима прикрыл, а ты… ты… Олефир прочтёт твои мысли и нам конец!

Ричард обнял Артёма и прижал к себе. Уткнувшись в его широкую грудь, временной маг плакал, как ребёнок, а инмарец успокаивающе гладил его по голове и исподлобья рассматривал землянина. Он был согласен с Артёмом: Валя представлял для них смертельную опасность. Принц с горечью посмотрел на свой меч, и, проследив за его взглядом, Валентин осуждающе покачал головой:

–  Не стоит, Ричи. Меня никто не воспринимает всерьёз. Олефиру в голову не придёт читать мои мысли. Он, как и ты, считает меня балаболом и пьяницей.
– Солнечный Друг кисло улыбнулся.
– Я уже пил с половиной замка: и со слугами, и с придворными, и с гвардейцами. Фира ничего не заподозрит, если на почве пьянства я сойдусь и с вами. Кстати, кто из вас кто, друзья мои?

–  Я - Кир, - сухо ответил Ричард.
– Он - Изот.

–  Да уж… Изот. Ну и имечко тебе досталось, Тёма.

Артём вытер слёзы, сел на песок и недоверчиво взглянул на Солнечного Друга:

–  Ты уверен, что мы можем вернуться в замок?

–  Да, Изот. Ты можешь спокойно нести свою службу. Рад был познакомиться с тобой, - улыбнулся ему землянин.

–  А ты не прост, Валентин, - покачал головой принц.
– Мы совсем не знаем тебя. Кто ты?

–  Я шут короля Олефира!

Солнечный Друг скорчил забавную рожу и лукаво посмотрел на инмарца.

–  Почту за честь дружить с тобой, шут, - слегка поклонился Ричард, а Валечка встал, отряхнулся и торжественно объявил:

–  Господа! Приглашаю вас после ужина разделить со мной чашу годарского вина! А теперь прошу извинить: король ждёт меня к обеду!

Он витиевато взмахнул рукой, вскочил на Муху и, не оглядываясь, поскакал в Керон.

–  Интересно, где наш пьянчужка научился так хорошо ездить верхом?
– глядя ему вслед, задумчиво пробормотал Ричард и вздохнул: - Вставай. Тёма, времени не так много, пора продолжить урок…

Хранительница с нетерпением ждала обеда. Роман о любви инмарского воина и лирийской дамы, что читал ей Смерть, заставил Стасю почувствовать себя юной девушкой, и теперь она грезила о чистой, высокой любви. Обнаружив в оставленной братом книге портрет возлюбленной инмарского воина, Станислава тот час вызвала парикмахера, сунула под нос гравюру и потребовала соорудить ей точно такую же причёску. Парикмахер и горничные два часа возились с густыми рыжими волосами, и всё это время принцесса капризничала и ругалась. Теперь же, когда волосы были уложены и украшены серебряной стефаной, усыпанной мелкими изумрудами, Стася с абсолютно прямой спиной сидела на бархатном пуфике перед зеркалом и придирчиво рассматривала своё отражение. Бледно-зелёное платье, сотворённое Смертью, выглядело идеально, а вот причёска, сделанная парикмахером королевы, заставляла нервничать. "Так ли она хороша, как платье?" - рассуждала Стася, тщательно сравнивая рыжую волосяную башню с чёрной башней лирийской дамы. Наконец, она признала сходство полным и самодовольно произнесла:

–  Ну, всё! Теперь Дима обязательно влюбится в меня! Как тот инмарский воин!

Хранительница осторожно поднялась и, стараясь не шевелить головой, поплыла в трапезный зал. Она шла по коридорам и галереям Керонского замка, с удовлетворением посматривая на вытянутые лица придворных и слуг. "Точно влюбится!" Мысленно потирая руки, принцесса царственно вплыла в трапезный зал и остановилась в двух шагах от стола, позволяя брату оценить свой безупречный облик. Но Смерть лишь скользнул равнодушным взглядом по лицу сестры и вновь уставился в тарелку.

Стася растерялась - возлюбленный не оценил её красоты. Изумрудные глаза наполнились слезами, и, предупреждая надвигающуюся истерику, Валечка выскочил из-за стола.

–  Вы ослепительны, Маргарет!
– восторженно воскликнул он и галантно подал принцессе руку.

–  Благодарю тебя, шут, - жеманно улыбнулась Стася, бросила обиженный взгляд на брата и вложила пальцы в ладонь шута.

Солнечный Друг подвёл Хранительницу к столу, усадил рядом с собой и стал демонстративно флиртовать с ней. Станислава с милой улыбкой принимала ухаживания, искоса поглядывая на брата: теперь она жаждала вызвать у него ревность. Олефир улыбался во весь рот, наблюдая за тщетными стараниями обольстить Смерть, а Алинор снисходительно смотрела на дочь, радуясь, что эта безумная любовь обращена не на её мужа.

Но брат по-прежнему оставался равнодушным, и Стася не выдержала: она аккуратно расправила платье, грациозно повела плечами и кокетливо взглянула на Диму. Однако тот не заметил её ужимок. Он ел, тщательно пережёвывая пищу. Хранительница обиженно поджала губы, и на её глазах вновь заблестели слёзы.

Олефир нахмурился, и, оттягивая внимание на себя, Валечка сейчас же поднял бокал:

–  Выпьем за величайшего из королей Годара, за лучшего мага Лайфгарма и прочее, прочее, прочее!
– Он выпил вино, опустился на стул и громко обратился к принцессе: - Ну вот, формальности улажены, и мы можем болтать дальше. Кстати, меня зовут Валентин. Тебе нравится моё имя?

–  Нет, - капризно ответила Станислава и во весь голос заявила: - Мне нравится имя Дмитрий!

–  Это для меня не новость. Ему тоже нравится имя Стася.

–  В самом деле?
– оживилась принцесса, и слёзы на её глазах высохли.

–  Да, - важно кивнул Солнечный Друг и зычным таинственным шепотом добавил: - Только он усердно скрывает это.

Просияв от счастья, Стася вцепилась в руку Смерти:

–  Это правда, Дима?

Маг перестал жевать, оторвал глаза от тарелки, бесстрастно посмотрел на Хранительницу и перевёл взгляд на Олефира.