– Не забывай, Берест: это – первичная база регистрации и удаленной торговли тресами. Здесь любой товар при желании можно так приукрасить, что его, не глядя, оторвут с руками за две цены. Потом репутация базы, конечно, пострадает, но… Короче, она не страдает. Желания выдать необъективную информацию у тресов-экспертов не возникает и возникнуть не может в принципе. И пробудить в них такое желание не-воз-мож-но.

– Из-за этого? – Борис взглядом указал на камеру.

– Ну, вообще-то не только. По закону тресам не положено иметь личного имущества и денежных средств. Им запрещено появляться в торговых точках и самостоятельно приобретать товары. Так зачем им деньги? Деньги для них – это источник лишних проблем. А кому нужны проблемы? Никому. Вот и выходит, что тресы – самые, что ни на есть, независимые эксперты и неподкупные работники. Ага, а вот и наши!

Из соседнего прохода появились, наконец, хэдхантеры под предводительством Стольника. Охотники ввели в зал еще десяток пленников. Тоже остановились. Хуторяне и дикие, попавшее в одну цепную связку настороженно озирались вокруг.

Взводный вошел в одну из ближайших ячеек-кабинетиков. Сел в кресло напротив женщины с фальшивой улыбкой на печальном лице и с ошейником на шее. Женщина была некрасивой и немолодой. Красивые и молодые трески востребованы в других сферах.

Сотрудница трес-базы нервно подняла глаза вверх, на камеры. Непроизвольное движение, выработанное уже, наверное, на уровне рефлексов. Так забитая собачонка постоянно оглядывается на строгого хозяина. Гость-хэдхантер чувствовал себя здесь гораздо увереннее, чем хозяйка тесной рабочей клетушки.

Беседа длилась недолго. Женщина за прозрачной пластиково-стеклянной перегородкой – даже издали было видно, как она старается быть любезной и обходительной и как неестественно это у нее выходит – что-то быстренько настучала на клавиатуре. Стольник подписал несколько бумаг. Затем вынул из кармана небольшую пластиковую карточку и вложил ее в щель считывающего устройства, вмонтированного в стол. Ридер заглотнул пластик, задумчиво пожевал секунду-другую и вытолкнул обратно.

Борис вытянул шею:

– Чего это он там делает?

– Вносит плату за обслуживание, – объяснил Ухо. – Перечисляет безналичный взнос. Регистрация, пользование общефедеральной компьютерной системой и размещение информации о товаре стоит денег и, притом, немаленьких. Собственно, трес-база и существует за счет этих средств.

Борис еще раз обвел взглядом компьютерный зал, огромные мониторы на стенах, камеры на потолке.

– Неплохо, я смотрю, существует.

– Неплохо, – согласился Ухо. – Все, что связано с трес-рынком, существует очень даже хорошо.

Стольник покончил с формальностями и по лабиринтам из пластика и стекла, погнали товар. Первая группа, вторая, третья…

Закрутился-завертелся хорошо отлаженный конвейер.

С каждым пленником поочередно работало несколько специалистов трес-базы, так что хэдхантерскому конвою приходилось сопровождать своих подопечных по компьютерному залу-улью из соты в соту, то отцепляя от общей цепи, то прицепляя к ней вновь.

Иногда, хотя и очень редко во взглядах сотрудников базы проскальзывало что-то похожее на сочувствие. Впрочем, ни словом, ни действием поддержать товарищей по несчастью никто не пытался. Еще бы! Под камерами-то и перед микрофонами.

Где-то тресы, сидевшие за компьютерами, ограничивались беседой с пленниками, где-то – делали видео, аудио и фотозаписи. Где-то пленников раздевали, осматривали, брали кровь и тут же, на месте, проводили с ней какие-то манипуляции при помощи портативной аппаратуры на рабочих столах.

Ухо по ходу дела объяснял Борису процедуру регистрации.

– Сначала составляется трес-резюме. Ну, вроде как, краткое описание товара. Проводится стандартное анкетирование: пол, возраст, жизненный опыт, навыки, склонности, индивидуальные особенности, прочая фигня. Потом – профэкзамены, тесты по спецпрограммам. Ай-кью, конечно – это особенно важно для высококвалифицированной рабсилы. Берутся анализы, проводится экспресс-обследование состояния здоровья – это больше для простых работяг. Фиксируются внешние данные: достоинства и недостатки. Это – для молодых самок, иногда – самцов, которыми, возможно, заинтересуется секс-индустрия. Оценивается способность к репродукции, уровень агрессии, коммуникативность, степень социализации, склонность к суициду, генетическая карта… Да много чего… Видишь, сколько спецов с каждым работает.

– Офигеть, какие сложности! – пробормотал Борис. Он и не подозревал, что трес-торговля настолько муторное занятие.

– А как ты хотел? – усмехнулся Ухо. – Тресы больших денег стоят. Чтобы торговать таким товаром, нужно знать его досконально. Надо сразу понять, кто на что годится. Вот на трес-базе и изучают каждого, как… ну как…

В поисках подходящего сравнения, Ухо изобразил рукой неопределенный жест.

– Как меня отбирали, да? – воспользовался паузой Борис. – Когда Стольник новобранцев в группу искал…

Ухо пожал плечами и отвел глаза.

– Как букашку под микроскопом, – вот что я хотел сказать, – буркнул он.

– И все-таки похоже… – невесело усмехнулся Борис. – Только отборочных боев не хватает. Согласись, сержант?

– Не хватает, потому что тресов не драться берут, а пахать, – буркнул сержант. – Но вообще-то ты прав. Методика приема на работу свободных граждан сейчас мало чем отличается от методики отбора тресов. Принципы выявления потенциальных способностей одни и те же.