Концерт был окончен, музыкант убрал руки с клавиш, и тут же в наступившей тишине раздались громкие восторженные аплодисменты и выкрики:

— Bravo! Magnifique! Admirable! [321] — слышалось со всех сторон. Слушатели повставали со своих мест, продолжая свои аплодисменты. Лишь Сергей и Марина на мгновение задержались с этим, не в силах разорвать этот зрительный контакт меж собой.

Когда наконец восторги стихли, а maestro уже готов был откланяться, княгиня Львова вдруг предложила немного потанцевать перед ужином. Ее предложение было встречено бурными восторженными и одобрительными возгласами, лишь немногочисленные дамы в возрасте, кутаясь в шаль и наблюдая за всеобщим восторгом молодежи сквозь стекло моноклей, укоризненно качали головами этим бурным эмоциям, что вызвало предложение.

Maestro тем временем заиграл вальс Шопена. Марина заметила, что к ней направляются, и тут же, повинуясь неожиданному для нее порыву, посмотрела на Сергея и быстро развернула веер, помахала им. «Потанцуй со мной!». К ее удивлению, Сергей покачал головой, не соглашаясь с ее безумным предложением для их положения. Но Марина не желала сдаваться, он взяла под руку Жюли, которая в этот момент, что восхищенно говорила ей о maestro, и, делая вид, что не замечает направляющихся к ним офицеров, повела ту поближе к Арсеньеву и Сергею. По пути она снова подала ему знак веером, не отрывая глаз от него, которому сейчас что-то тихо говорил в ухо Павел.

…— Пожалуйста, пригласите меня…— донесся из далекого прошлого тихий шепот юной безнадежно влюбленной девушки к блестящему офицеру. Сергей замер, словно услышал его, и вдруг улыбнулся, шагнул ей навстречу, не взирая на протестующий жест Арсеньева.

— Марина Александровна, — проговорил он, склоняя голову. Марина тут же выпустила руку Жюли и присела в небольшом книксене.

— Сергей Кириллович, — ее глаза светились от радости и возбуждения от предстоящего танца.

Сергей подал ей руку, она приняла ее, и они прошли к кругу танцующих, которые уже вальсировали под звуки прекрасной мелодии.

Мгновение, и вот они уже кружатся среди этих пар. Ее сердце забилось где-то в горле от простого прикосновения их тел. Она не могла оторвать своих глаз от его взгляда, нежно ласкающего ее. О Боже, как же ей было сейчас отрадно в его руках! Только здесь место Марины — в его объятиях.

Темп музыки убыстрился, и Сергей закружил ее быстрее. Голова ее шла кругом то ли от скорости их кружения, то ли его взгляда. А может, от того чувства, что охватило все ее существо, стоило только Сергею коснуться ее. Как же она счастлива была сейчас! Марина перевела взгляд на Сергея и заметила, что он улыбается ей так счастливо, что ее сердце замерло от восторга этого момента.

Я люблю тебя. Ей вдруг так захотелось сказать ему об этом, но она не смела. Лишь взглянула на него со всей любовью, которую ощущала к нему в этот миг. Но Сергей понял ее и ответил ей таким же взором, прижав ее чуть сильнее, чем требовал танец.

Такими счастливыми, такими буквально светящимися от радости снова держать друг друга в объятиях и увидел их Анатоль, не успевший на концерт, но зато подоспевший к самому ужину, а также к этому импровизированному балу. Он со всей силы вцепился в косяк двери в залу, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не закричать во весь голос, не броситься к ним и не разъединить их раз и навсегда. Его сердце бешено колотилось в груди, разгоняя слепящую ярость по всем жилам, до самых кончиков пальцев.

— Que de gens! O, quelle d'elicieuse personne, que cette votre petite comtesse! Charmante! Charmante soir'ee! [322] — проговорил за его спиной один из офицеров французской миссии, что тоже был на приеме во дворце, а после поспешил сюда, к Львовым, окидывая взглядом залу, а потом вдруг спросил Анатоля. — Vous allez bien, comte? Vous ^etes p^ale comme la mort [323] .

— Merci, je vais bien [324] , — проговорил Анатоль. Они ступили в залу, по пути перехватив лакея разносившего напитки. Воронин взял бокал и в два глотка опустошил его, вызвав недоуменный взгляд своего французского собеседника, который, впрочем, тут же взял себя в руки.

Тем временем, вальс был окончен, и пары, кружившиеся по зале, распались. Анатоль заметил, с каким сожалением расстались руки его жены и князя Загорского, и он еле сдержал себя. Они оба заметили его и под руку, как того требовали приличия, направились к Анатолю. Почти одновременно подошли Арсеньевы, чтобы поприветствовать Воронина, но Анатоль заподозрил их в том, что это было сделано специально, словно уберечь эту сладкую парочку, улыбки которой еще не сошли с лиц после этого вальса, от его гнева. Все, абсолютно все против него!

— Ma 'epouse bien-aim'ee! — протянул Анатоль, принимая из руки Сергея ладонь Марины. Он притянул ее к себе, стараясь как можно сильнее сжать пальцами ее талию, нарочно причиняя ей боль. Она же даже глазом не моргнула, когда они буквально впились в ее стан, обтянутый шелком. — Vous ^etes si charmante aujourd'hui, ma cherie [325] .

— O, el comte est jaloux comme un tigre de sa femme. Il est tant de charme, — улыбаясь, промолвил француз. — Il est rare de voir cela en France. Mais qui ne 'etait si jaloux d'une femme beau comme un astre! [326]