– Нам нужно поговорить, детка, - тихий голос отца заполнил полупустое пространство. – Я хотел сообщить новость в приватной обстановке, без свидетелей.

Джайна замерла. Такова защитная реакция любого живого существа на опасность: либо нестись, сломя голову, в надежде уйти от погони; либо замереть, слившись с окружающей обстановкой, чтобы лютый зверь тебя не заметил.

– Присядь, дорогая.

Джайна покорно села.

– Догадываешься, о чем пойдет речь, милая? – Мягко спросил Наривисс.

Джайна кивнула, опуская глаза в пол.

– Я должен дать ответ человеческому посланцу. Из всех существ, что встречались мне, ты, мой свет, самая человечная. Если кто-то способен стать достойной королевой людям, это ты, Джайна.

Отец присел рядом. Взгляд Джайны скользил по светлому, ослепительно-холодному рисунку длиннополого кафтана, - будто разводы инея на стекле.

– Ты ведь понимаешь, что не недостаток любви вынуждает меня отдать тебя людям? – Горько спросил Наривисс.

Джайна кивнула.

– Ты всегда была моей любимицей.

Джайна снова кивнула.

Мысль о том, что придется просыпаться в мире, в котором сестры не будет рядом, казалось не просто страшной – не реальной. Это было, как жить дальше без руки или ноги – невообразимо.

Последующие дни летели, будто в тумане. Каждую ночь подвластные зову метаморфы меняли личину, оставляя Джайну и Горивэю наедине. И каждую ночь они говорила об одном и том же:

– Необходимо что-то придумать! Мы не должны разлучаться.

А день разлуки все приближался, приближался. И наконец, наступил.

Он выдался пасмурным и дождливым - дождь зарядил с самого утра.

Наривисс стоял под проливным дождем с непокрытой головой. Одежды налипали на тело. Волосы повисли обвисшими, утратившими жизнь, прядями. Белый барс жался к ногам отца.

Карета дрогнув, тронулась. Джайна отвернулась, чтобы не глядеть в окно.

Видение, словно вспышка: они, смеясь, бегут по родному лесу. Рука сестры в её руке. Но пальцы выскальзывают, невидимая преграда обрывает бег.

Горивэя! Не уходи! Не беги так быстро! Не оставляй меня! Без тебя все бессмысленно…

Никогда прежде Джайна не замечала, какие они все блеклые – тигры. Ненастоящие. Все – ненастоящее. Кроме Вэи. Мир без сестры пуст, как скорлупа без яйца.

Джайна не помнила, как покинула карету, как оказалась на знакомых тропах. Как лес, пронизанный синим светом, расступался перед тигрицей, летящей наперегонки с ветром.

Она пришла в себя только тогда, когда увидела Горивэю, спешащую навстречу.

– Джайна!? Душа моя, ты – смогла! Я верила, я знала, что когда-нибудь одна из нас непременно сможет. Твой второй облик прекрасен, Серебряная Тигрица.

Полные боли глаза отца, кусающего губы:

– Слишком поздно. Обретенная способность ничего не меняет. Ты должна вернуться в карету, детка. Долг – тяжелая ноша, но люди достойные всегда умеют нести его на плечах.

Четверка лошадей стремительно летела вперед.

Лошади уносили Джайну к неизвестному жениху. К Раю Трионскому.

Глава 2

Рай Трионский

Лес, из окон комнаты мнившийся бескрайним, закончился быстрее, чем Джайна успела привыкнуть к мысли: жизнь её теперь изменилась.

Ночами она наслаждалась обретенным даром, столь долго недосягаемым. Клыки и когти дарили ощущение свободы. Серебреная Тигрица неслась по лесу, опережая кавалькаду, - те подолгу службы не могли позволить себе роскоши единения со звериной сущностью. Луна освещала путь. Ночь виделась бесконечной. Одиночество среди полос тени и света не тяготило - становилось крыльями, позволяя парить.

Потом поднималось солнце, возвращая в реальность, - к карете, дороге и данному отцом слову. Джайна покорно складывала руки на коленях и замирала, безучастно глядя в окно, на мелькающие деревья, редеющие, по мере того, как метаморфы приближались к границе людских поселений.

– Пересечем Кряжистый Перевал - нас встретят послы Триона. Не исключено, что в их числе будет ваш нареченный, принцесса.

Джайна вопросительно глянула на возглавляющего эскорт, старого верного тигра, - одного их первых в Ближнем Кругу.