Кошенька Чуча жалко мяучет,

Ухо к забору прижав.

Кошеньке Чуче одна собачуча

На ухо сделала «Ав!»

29.1.1987

За сиреневый лес улетают орлы.

Поднимаются ввысь голубые шары.

Уноздряются вглубь носовые платки.

Льются слезы у синей вдовы.

Ускользают мечты. Отпираются рты.

Золотые листы поедают скоты.

Человечее тело ползет за кусты.

Рвутся стоны у синей вдовы.

Раздвигаются мраки скрипучих лесов!

Выезжает наружу из тьмы колесо!

Человечее тело ползет из кустов!

Бьются пульсы у синей вдовы!

16–17.11.1987

Вьется над лесом кукушкин надрыв.

Корчится зуд комара-упыря.

Головы в скорбной тоске обнажив,

Мы провожаем в поход глухаря.

Мы — рудокопы словесной руды.

Мы — водохлебы совместной воды.

Мы — антилопы окрестной беды.

Мы — эскалопы всесмесной бурды.

Давится выпь у прокисших болот,

Стоны скребутся о стенки преград.

Мы провожаем в последний поход

Верный летательный наш аппарат.

24.11.1987

Под кожей дома безутешно

Зудела цепь водопровода.

Нас кутал мрак в свои одежды.

Нам шорох лгал на ухо что-то.

И в глубине подвалов пыльных,

Где страха мышь во тьме возилась,

Ты, как беременный будильник,

Уродцем-звуком разродилась.

И он скакал трёхногим эхом,

О стенки тельцем ударяясь,

И постепенно покрываясь

Безмолвия шершавым мехом…

Возникшие в грязи вокзалов,

В угарных трубах дымоходов,

Мы — дети мусоропроводов,

Мы — дети дырок и подвалов.

25–26.11.1987

Сидела Клава на заборе,

Соображала что к чему.

Пока она соображала,

Откинув вверх соображало,

Внизу Варвара пробежала,

Гоняя по двору Фому.

ноябрь 1987

Прытко девушка бежит

С женихом встречаться милым.

Нос восторженно дрожит!

Счастье морду искривило!

18.12.1987

Теряя ловкость, скачет лошадь. Покрыли сумерки равнину.

Старуха-ночь ползет по кочкам, таща луну на поводке.

И глазом черным смотрит, в окна лица просунув половину,

где лампа тусклая мерцает и мышь скребётся в уголке.

Когда я книгу открываю на сто двенадцатой странице,

и вслух читаю: "..лы кафтана граф вытащил колбасный нож,

подкрался, криво ухмыляясь, и в молодую поясницу

воткнул орудие брезгливо…" — меня охватывает дрожь.

2.12.1987

Однажды Сидоров Гордей

С балкона плюнул на людей.

И, почесав ногтями глаз,

Пошел на кухню кушать квас.

21.12.1987

Надменный тип с лицом и тростью

В буфете подавился костью.

Гремят кастрюльки, чайник свищет,

Бежит Степан с куском во рту.

Глафира принимает пищу,

Уткнув лицо в сковороду.

Анфиса лупит булку хлеба,

Григорий поедает кекс.

А я мечтаю, глядя в небо,

О зыбких формах Дуни С.

декабрь 1987

Где из воды туман пророс,

Вздыхала самка у струи:

Поверь, красавец абрикос,

Мне тайны свежие твои».

Играя плотью налитой,