– Наштукатурили его будь здоров, – сказал Христич, словно прочитал мысли Корнеева. – Как Дед Мороз с новогодней открытки.

– Там Молотов сейчас всем заправляет, – вспомнил Корнеев.

– Откуда ты знаешь?

– Пухова рассказала. Этот человек ее и близко не подпускает к Базылеву.

– Почему?

– Они в контрах – любовница и Молотов.

– Он ревнует ее к шефу, да?

– Вроде бы.

Сюжет тем временем закончился. Христич выключил телевизор.

– Ладно, – сказал Христич. – Попробуем выйти на него через любовницу.

Просчитал все варианты и согласился. Значит, сами они пока ничего не раскопали.

– Параллельно надо поработать по Молотову, – подсказал Корнеев. – Наверняка он встречается с шефом.

– А мы по нему и так работаем, Вадим.

– И ничего?

– Ничего. – Христич сделал такой жест рукой, словно от чего-то отмахивался. – Я распоряжусь, чтобы технический отдел подготовил для тебя конверт. Отвезешь этой красотке. Но снимки-то у тебя как появились?

Переход был слишком неожиданный, и Корнееву понадобилось время, чтобы перестроиться. Христич смотрел на него не враждебно, но требовательно, ждал ответа. Не рассказывать же ему про Захарова, слишком некрасивая история.

– Я и сам ничего не пойму, – неопределенно ответил Корнеев.

– А сказать придется.

В голосе полковника появилась жесткость.

– Ты знаешь особенности нашей работы, Вадим. Все слишком специфично и слишком секретно. И речи быть не может о том, чтобы эта история осталась непроясненной.

– Вы говорите об истории с убийством Нади? – попробовал увильнуть Корнеев.

– Я говорю об этих снимках, оказавшихся у тебя. Откуда? Кто знал об этом деле?

– Мне их подбросили.

Конечно, ложь. И Христич это понял. Но пока не решил, как на эту ложь реагировать.

– Во-о-от как, – протянул. – Ну надо же.

А в глазах появился холодный блеск. Расстояние между ними – Христичем и Корнеевым – стремительно увеличивалось. Еще недавно были в одной команде, а теперь все больше друг от друга отдалялись. Корнееву даже стало зябко.

– Хорошо, разберемся, – сказал Христич.

Он еще не выработал тактику и отложил выяснение подробностей на потом.

– Иди, Вадим. Через час заберешь подготовленный конверт.

Получив конверт, Корнеев позвонил Вите. У нее был бодрый и даже будто веселый голос. Это понравилось Корнееву. Интуиция подсказывала, что все идет как по маслу. Договорились о встрече через час. Ровно через час Корнеев позвонил в дверь Витиной квартиры. Вита открыла и улыбнулась Корнееву как старому знакомому. Они были заговорщиками. Почти родные люди.

– Ты одна? – перешел на «ты» Корнеев.

– Да.

– Того пингвина так и не пустила вчера?

– Какого пингвина? – не поняла Вита.

– Охранника.

Она засмеялась и покачала головой:

– Не пустила. С тобой я стала смелее.

– Вот доберешься до своего любимого и станешь совсем отважной, – посулил лукавый Корнеев.

И опять Вита засмеялась и кивнула.

– Ты написала письмо?

– Да. Полночи просидела.

Она увлекла Корнеева в комнату.

– Чего-нибудь выпьешь?

– С удовольствием.

Он не хотел ничего пить, но очень хотел, чтобы выпила Вита – так она будет чувствовать себя свободнее. Вита достала из бара коньяк, включила музыку. У нее было отличное настроение сегодня, судя по всему.

– Я ревную, – признался Корнеев и с удивлением обнаружил, что говорит совершенно искренне. – Если бы меня так любила женщина…

– У тебя все впереди.

Вита была почти счастлива и проявляла готовность поделиться своим счастьем. Она не знала, что любит подонка, и это обстоятельство угнетало Корнеева.

– Мы недостойны такой любви, – попытался он охладить ее пыл, изобразив на лице улыбку. – Я говорю о мужчинах вообще. И о твоем Базылеве тоже, ты уж извини.

– Ты ведь его совершенно не знаешь!

Корнееву хотелось сказать, что Базылева он знает прекрасно, даже лучше, чем она сама, но он промолчал. Зазвонил телефон. Вита сняла трубку.

– Нет! – строго сказала она. – Нет! Я же сказала! Нам не о чем разговаривать!

Потом пауза. И после нее – взгляд в сторону Корнеева. Во взгляде – растерянность. Секундное замешательство.