– Ты тоже разведен? А я и не знала.

– Я не написал об этом в автобиографии. Не думаю, что это важно. Прошло уже десять лет.

– Дети у тебя есть?

– Нет. Слава Богу.

Джессика нахмурилась.

– Ты не любишь детей?

Огест Тейлор любезно разрешил взять с собой в экспедицию Анну Кейт, хотя, скорее всего, им опять-таки двигали соображения моральной устойчивости членов группы. Если Гэйб не любит детей, их «совместная жизнь» усложнится еще больше. Но самое ужасное – это может плохо сказаться на дочери.

– Я люблю детей и считаю, что именно они страдают больше всех при разводе родителей. Поэтому я рад, что мне не довелось стать отцом. Моя бывшая супруга всегда упрекала меня за цыганский образ жизни и наверняка сделала бы все возможное, чтобы я не смог видеться с детьми, если бы таковые имелись. Но теперь я намерен в корне изменить свою жизнь.

– И каким же образом?

– Разве Элейн тебе не рассказала, почему я согласился участвовать в этой экспедиции?

– Я никогда не спрашивала. Решила, что тебе, как и мне, дышат в затылок кредиторы.

– Будущие кредиторы. Я хочу купить несколько акров земли в штате Вашингтон. Сейчас они принадлежат моему другу Джерри Кларку. Он владеет станцией проката лодок-каноэ, кафе и магазином спорттоваров. Недавно Джерри признался, что готов уйти на пенсию и все это продать мне. Моих сэкономленных денег хватит как раз на то, чтобы выкупить у него землю. Деньги, которые я заработаю в экспедиции, плюс заем в банке я вложу в развитие бизнеса. Но есть еще одна проблема. Я абсолютно не представляю, сколько в наши дни стоит усыновление ребенка.

– Ты собираешься усыновить ребенка?

– Пытаюсь. Это мой племянник, сын моей сводной сестры. Ее застрелили три месяца назад во время ограбления супермаркета в Лос-Анджелесе.

– Господи, Гэйб, мне так жаль, – пробормотала Джессика, увидев, как кровь прилила к его щекам, а глаза заблестели от слез. Было видно, что эта рана в его сердце еще не зарубцевалась. – А сколько лет мальчику?

– Десять.

– Где он сейчас?

– В одной семье, которая временно заботится о нем. Детей его возраста редко усыновляют. Все стремятся взять младенцев.

– А где отец мальчика?

– Исчез давным-давно, как и мой в свое время. – Гэйб выдавил из себя кривую улыбку. – Я знаю только то, что и мать бросила меня сразу после рождения, так как отец отказался жениться на ней. Я был одним из двух детей, усыновленных семьей военного. Наш приемный отец умер, когда мне было семь, а Джине, моей сестре, четыре. Всего через шесть месяцев его жена снова вышла замуж и напрочь забыла о нашем с Джиной существовании. Я возненавидел ее нового мужа и мечтал сбежать, но смог сделать это, только когда мне исполнилось восемнадцать. Нашел работу диспетчера в команде горных спасателей. Один из членов команды стал мне настоящим отцом и не дал пойти по кривой дорожке.

– Это был Джерри Кларк?

Гэйб кивнул и улыбнулся.

– Ты быстро соображаешь. Мне следует запомнить это. – Он покрутил бокал, держа его за ножку гибкими, сильными пальцами. – Жаль, что рядом с Джиной не оказалось такого человека. Когда ей исполнилось шестнадцать, она сбежала с каким-то парнем, пообещавшим ей достать Луну с неба, но не давшим ничего, кроме сына и множества проблем. К счастью, у нее хватило характера выставить его вон, но ее жизнь была уже сломана… Когда мог, я посылал ей деньги, – продолжал Гэйб после паузы. Его голос был лишен каких-либо эмоций, словно он говорил об уже давно отболевшем. – Какой-то иной, более существенной помощи она не принимала. Но никто не может теперь запретить мне создать настоящий дом для ее сына Райдера. С тех пор как он в Лос-Анджелесе, я вынужден довольствоваться одним телефонным звонком в неделю и одним визитом в месяц.

– Ты думаешь, суд разрешит тебе стать его опекуном?

Глаза Гэйба сверкнули, выдавая упрямство, которое Джессика заподозрила в нем с самого начала.

– Я – его единственная семья! Скоро осяду, у меня будет свой небольшой, но доходный бизнес. Почему же мне могут не разрешить опекунство?

Джессика была готова привести несколько причин, почему это может случиться, по окончании экспедиции, но решила промолчать.

– Теперь ваша очередь исповедоваться, Джесси Диллард, – сказал Гэйб.

Это странное имя резануло слух и напомнило, что она обедает в компании не просто приятного незнакомца, а мужа.

– Я… да мне и не в чем исповедоваться, – заикаясь, проговорила она. – Кроме одного чрезвычайно волнующего меня обстоятельства: что будет, если наш обман раскроется?

Гэйб нахмурился так, что брови сошлись на переносице.

– Огест Тейлор бросит нас в пещеру с гремучими змеями, а выход завалит камнями.

– Не смешно… Все это как-то неправильно, нечестно. Мы жулики, аферисты. Мы будем сознательно обманывать этого человека за его же деньги.