Осси улыбнулась в ответ и склонила голову, показывая, что комплимент благосклонно принят, и даже доставил некоторое удовольствие. Удивительно, но после всех этих манипуляций над ее внешностью она снова чувствовала себя женщиной и графиней, а не наемным головорезом, просидевшим в осадном окопе полгода, и от холода, грязи и пролитой кругом крови, потерявшим не только человеческий свой облик, но и само желание жить дальше.

– Да вы присаживайтесь, дорогуша, присаживайтесь, — Абатемаро красивым и очень выверенным жестом указал на стоящее рядом кресло. — Крови вам предлагать не буду, но, впрочем, если пожелаете… А стоять-то чего зазря. Поберегите силенки. Хоть и влили их в вас немножечко, но поберегите. Все ж таки вам еще на бал сегодня…

– На бал… — Как эхо повторила Осси, раскладывая складки платья по предложенному ей креслу. — Я и забыла… А что за бал?

– Обычный. Ничего такого… По вашим столичным меркам, так, наверное, и вообще — вполне заурядный. Так что уж, если что не так, не взыщите с нас — с дремучих-то провинциалов, — Абатемаро улыбался все шире, и от этого совершенно неясно было — шутит ли он, или же его извинения и опасения вполне серьезны. Его, вообще, не всегда понять можно было, а порой — вот, как сейчас — так и вовсе невозможно. — Да, ладно с ним, с балом… Есть у нас с вами и поважней дела. Время-то, знаете ли, на месте не сто ит…

Абатемаро отхлебнул из бокала, а затем тихонечко поболтал его и посмотрел на свет, наблюдая за пузырьками и внимательно изучая плотность напитка. После чего покачал головой, каким-то своим мыслям и продолжил:

– Не сто ит оно, дорогуша… Ни как оно клятое, не желает нас ублажить, а только и думает как бы так извернуться, да поскорее закончиться. Вот и сейчас…

– Что? — Встрепенулась Осси. Как-то за всей этой суетой и наведенным желтым дурманом она из времени выпала и счет ему потеряла вовсе. — Закончилось? Не успели?

– Нет, — мотнул головой вампир. — Закончится-то оно еще не закончилось, но если еще немного с вами тут посидим-поболтаем, то полку нашего вампирского, так сказать, прибудет и ряды наши пополнятся.

Он снова отхлебнул из бокала, и на этот раз остался, похоже, удовлетворен вкусом.

– Вами пополнятся, дорогуша. Вами. А нам этого, как я понимаю, не очень бы хотелось… Если, конечно, не передумали еще. Не передумали, а? — Абатемаро аж вперед подался. Очень ему видно хотелось, чтобы леди Кай передумала и в ряды его клыкастые влилась. Причем сама и по доброй воле. В уме и здравии, так сказать.

– Нет, — Осси качнула головой. — Не передумала. Вы уж извините меня Мастер.

– Да, ничего, — усмехнулся вампир. — Это я так спросил, на всякий случай… Может, думал, попробовали немного радугу на вкус, да и понравилось вам… Ну, а нет — так нет… Не неволить же вас такую свободолюбивую и независимую… Ну, а раз так, то давайте к делу…

– Давайте. И давайте сразу обозначим цену. А то вы ее так и не назвали…

– Цену? Ну что ж… это разумно. Хотя… — Керт пожал плечами. — Можно подумать — у вас, дорогуша, выбор есть… — он коротко хохотнул и подмигнул нахмурившейся было леди Кай. — Да ладно вам… Шучу я. Шучу. Цена — вполне приемлемая. На мой взгляд, разумеется. Впрочем, я думаю, что вам, дорогуша, за такое-то счастье — снова почувствовать себя живой вообще никаких сокровищ не жалко.

– Ну почему же… Слезу, вот, например, жалко. Тем более, что…

– Слезу? Да бог с вами! — Абатемаро засмеялся и замахал руками. Чуть вино свое не выплеснул. — Бог с вами! Хоть Странник, хоть любой другой — в кого вы там верите. На ваш, как говорится, выбор… Слеза… Надо такое придумать… Да на кой она мне? — Абатемаро смеялся, смеялся и никак не мог остановиться. Аж у самого слезы выступили. Вполне, причем, настоящие. — Нет, ну надо же…

Наконец он успокоился.

– Нет, любезная. Слеза ваша мне не нужна. Стар я уже, в игрушки эти играть. Так что оставьте себе ваше сокровище и не беспокойтесь. Даром, как говорится, не возьму. И не просите.

– А что ж тогда?

– Что тогда… что тогда… — Абатемаро посерьезнел. Только слезинка еще в уголке глаза блестела, как память о недавнем веселье. — Что тогда… Видите ли, дорогуша, так уж получилось, что есть в моем положении одно маленькое неудобство. Безделица, в сущности, если подумать. Но раздражает…

Коронный покачал головой и вздохнул:

– Раздражает… А иногда, чего греха таить, и мешает очень… — он снова качнул головой и улыбнулся. — Да чего я вам рассказываю — вы ж сами все, надо думать, все испытали. На своей собственной, — прошу прощения, — шкуре.

Абатемаро усмехнулся. Только, вот как-то не весело у него это получилось. Совсем не весело.

– Вы имеете в виду…

– Солнышко. Я имею в виду солнышко, дорогуша. Противопоказано оно нам… А то, что противопоказано, того, как правило, больше всего и хочется…