Грачев Роман
Шрифт:
Он услышал лишь длинные гудки.
Лариса снова опоздала. Такая уж она девочка, все время забывает, куда надо бежать в данный момент. Сегодня она сделала много покупок, забила холодильник почти до отказа, приготовила вкусный ужин, а когда собралась за сыном в садик, часы уже ехидно посмеивались над ней.
Увидев сквозь решетчатую ограду Ангелину Львовну, сидевшую под козырьком песочницы и грустно глядящую в сторону крыльца, Лариса прикусила губу.
Что-то не совсем правильно.
Она ускорила шаг, толкнула калитку свободной рукой и буквально вылетела на площадку старшей группы. На качелях болтался, расшвыривая пригоршнями грязный песок, какой-то мальчик, но это был не Максим.
– Здравствуйте, Ангелина Львовна! Мой-то где?
Воспитательница поднялась с песочницы и пошла навстречу. Выглядела она не то виновато, не то устало.
– Лариса, я хотела еще утром у тебя спросить…
– Что такое?!
От громкости голоса воспитательница стушевалась еще больше. Она не знала, как сказать.
– Слушай, его Игорь забрал… Ну, папа Максима. Я сначала…
Лариса почувствовала, что ноги отказываются ее держать. Сумочка сползла с плеча, бухнулась наземь. Кажется, в ней что-то разбилось – скорее всего, банка майонеза.
– Я сначала подумала, чего это он неожиданно так, – продолжала Ангелина, – а потом решила, что отец все-таки, и мальчик с ним пошел… Лариса, что с тобой? Что-то не так? Я не должна была?
– Он… с ним… пошел?! – выдавила Лариса.
– Да. Подумал сначала, а потом пошел. Ну, так и я же знаю твоего мужика, столько лет рядом живем…
Лариса обессилела, ей захотелось плакать.
– Он что-нибудь просил передать?
– Кто?
– Игорь.
– Нет, ничего…
Трудно было сказать, поняла ли воспитательница свою оплошность. Похоже, что не до конца. «Черт вас разберет» – подумала она утром, так и не решившись сообщить, что Игорь, перед тем как забрать мальчика, появлялся дважды, и оба раза с хорошими гостинцами.
Как-то не так она поступила. Наверняка. Ну, а с другой стороны, кто им виноват? Сами пусть разбираются!
13
Из книги Глеба Шестопалова
«Убегающий волк»
Прилетит вдруг волшебник
В голубом вертолете
И бесплатно покажет кино.
С днем рожденья поздравит
И наверно оставит
Мне в подарок пятьсот эскимо…
Вот она, наша национальная идея! Ключевое в этом стишке сладкое слово БЕСПЛАТНО. Любим мы мечтать, надеяться, что какой-нибудь незнакомый филантроп подарит вагон эскимо или случайно забудет на скамейке в парке чемодан, доверху набитый хрустящими долларами. Жажда халявы неистребима.
Я предлагаю вышвырнуть эту дурь из головы. Не пора ли уже делом заняться? Родина-мать-её зовет! Ей нужны наши руки, наши мозги, наша энергия. Она устала дожидаться возвращения своих сынов и дочерей с очередной попойки и поминутно заглядывать за край пропасти – «свалюсь или не свалюсь?». Давайте приведем старушку в божеский вид. Заодно, глядишь, и сами приоденемся.
12 часов до эфира
Утром Вадим собирался на работу в одиночестве. Лариса, уснувшая только часам к четырем, беспокойно ворочалась на кровати, и будить ее не хотелось. Вадим думал, что все совпало самым невероятным образом – ее концерты, дурацкий телеэфир, выходка Серого… Увести пацана из садика почти под самым носом у матери Игоря уговорил именно Серый. Вадим сам видел, как Нестеров, услышав новость, грохнул кейс об стол с такой силой, что отлетел один замок. Пиарщик был искренен, и Вадим ему верил, хотя никакой практической ценности это не представляло.
Во дворе ожидала «Рено» Глеба. Сам хозяин машины прогуливался возле столбов с веревками для сушки белья. Он будто что-то искал в траве – водил ногой туда-сюда, сунув руки в карманы, иногда делал движения футболиста, пробивающего штрафной удар.
– Привет, – бросил Вадим. Глеб обернулся, продемонстрировал бледное, заспанное лицо и темные круги под глазами. – Дерьмово выглядишь, босс.
– Не хуже, чем ты. Как там говорится в голливудских боевиках: «Когда все это закончится, напомни мне, чтобы я набил морду… кому-нибудь».
– Обязательно.
Ехали сначала молча. Глеб включил магнитолу, но запустил не радио, а Лучано Паваротти на компакт-диске. Ему не хотелось ни думать о работе, ни слышать, как это всё работает без него. Когда подъезжали к крупному перекрестку на проспекте Ленина, Глеб кивнул в сторону развевавшейся на ветру рекламной растяжки с именем Лесневского:
– Скоро это снимут.
– В смысле?
– Не пройдет он.
Вадим грустно усмехнулся.
– Если он не пройдет, мы тоже никуда не пройдем. Я во всяком случае.