–  Жива,- кивнул он.- К тому же, похоже, отделалась легким испугом.

–  Ты,- Ниро перевел взгляд на дрожащего чародея, а если судить по едва уловимому запашку, не просто дрожащего.- Где ее вещи?- Уловив скорость, с которой забегали поросячьи глазки приходского чародея, Ниро слегка надавил на стилет. Под острым лезвием выступила багряная капелька крови. Надо же, у трусов кровь тоже красная, поразился молодой человек.

–  Врать я тебе не советую

–  Т-т-т-а-а-ам,- пролепетал Светлый. Рука его так дрожала, что сразу установить направление установить не удалось. Повинуясь простому, злому взгляду Сирнока, кто-то из селян поспешил принести чересседельную сумку, арбалет и рейнскую пару в простых потертых ножнах. Сирнок снова посмотрел на спасенную девушку и в очередной раз подумал, что корпоративная солидарность немало стоит. Ни один Темный не пройдет мимо, если собрату по ордену нужна помощь. Даже если в самом ордене они непримиримые враги. У Светлых такого нет, наверное. Зрелище радовало глаза. Девушка, наконец, начала подавать признаки жизни.

Голова раскалывается на мелкие кусочки, легкие жадно глотают свежий воздух, глаза слезятся, а во рту ощущается мерзкий привкус золы. Мара закашлялась, чьи-то сильные руки помогли сесть и сунули ковш с холодной водой. В глазах, наконец, прекратилось мельтешение, и девушка огляделась, не очень понимая, что происходит и каким боком она принимает в этом участие. В ночное небо взлетали языки пожара. Столпившиеся вокруг селяне молчали, только ненавидяще смотрели на Темных. " Интересно они откуда взялись?"- мелькнула обрывочная мысль. " Раз мыслю, значит жива"- поняла девушка. Оглядываясь уже более осмысленно, вспоминая все произошедшее и прислушиваясь к разгоравшейся в душе жажде справедливой мести. Прижимая к себе дочку, Рене сочувственно поглядывала на Мару. Светлый мелко дрожит, кидая осторожные взгляды на лезвие упирающегося в шею стилета. Темный обернулся.

–  Дажэ, как вы? В порядке?- с участием поинтересовался он.

–  Все в мире относительно. Включая порядок,- девушка снова закашлялась.

–  Чем же ты так насолила Светлому?- заинтересовался поддерживающий ее орк. Мара неопределенно пожала плечами.

–  Честно говоря, не знаю. Может, ему не понравилась моя прическа?- похлопала глазками девушка. Под аккомпанемент угрюмого молчания селян, смех Темных прозвучал как-то странно. Орк помог Маре встать. Девушка пошатнулась, жестом остановив поддерживавшего орка, подставила лицо прохладному ночному ветерку, нежно касающегося все еще горящих щек, тряхнув головой.

–  Я - Мара. Клан "Смертоносных".

На лице все еще держащего нож Темного, медленно, как масленое пятно по воде, растеклась хитрющая улыбка.

–  Я - Ниро. Это, - указал он на орка.
– Сирнок. Вольные. Мара, если хочешь, этот тип твой.- Ниро красивым, явно на показ, па отошел в сторону. Темная ласково-ласково улыбнулась. Так могла улыбаться кошка, поймавшая мышь и раздумывающая - съесть сейчас или поиграть еще немного, правда, оставив тем же финал. Словно танцуя, подошла поближе и, резко развернувшись, ударила ногой в скулу. Светлый отлетел, но встать не попытался, наслышанный о своеобразном кодексе Темных, не позволяющем добивать упавшего. Так и остался лежать, тихо поскуливая от боли и страха. Мара презрительно скривилась, передернув плечами от отвращения испытываемого к такому типу людей, смелых, когда за спиной огромная накрученная толпа готовая разорвать любого, и трепещущих от ужаса оставшись один на один.

–  Ты не убьешь его?- приподнял бровь Сирнок, подводя ее лошадь.
– Это, было бы хорошей расплатой, - заметил он, под аккомпанемент скулящего Светлого. Но Мара устало покачала головой.

–  Смерть - это не расплата, - прошептала девушка.- а способ уйти от нее, - смотря исподлобья, девушка мягкими кошачьими шагами подошла к лежащему мужчине. Склонив голову то на лево, то на право. Медленно обнажила оружие. Вернул ей его Сирнок, Светлый приблизительно знал цену хорошему оружию и выкидывать в огонь попавшее в руки состояние не собирался, о чем сейчас наверняка жалел. Левым клинком подцепила тонкую цепочку, покачала на острие клинка белую лилию, дернула, порвав тонкое плетение и подкинув, поймала кулон. Обернулась к приютившей ее женщине, и тихо спросила.

–  У вас все будет в порядке, Рене?

Женщина кивнула, улыбнулась, и в ее улыбке проскользнуло что-то жуткое, потустороннее, прозрачно намекающее о последствиях любому возжелавшему праведной мести.

–  Не беспокойся, они не посмеют тронуть меня. Да будет Темной ночь, что скроет тебя,- В свете догорающего дома глаза Рене сверкнули, отразив в вертикальных зрачках огонь.

Дорога плавно ложится под копыта коней. Ночной сумрак рассеивается, уступая место свету солнечного дня. Мара с интересом разглядывала своих неожиданных спасителей. Сирнок, типичный представитель своей расы. Высокий, мощный, в то же время поразительно гибкий. Широкие брюки из темно- синей ткани, широкий кафтан, не привычный для глаз жительницы центрального Шинара, невольно создавали образ мудрого и все знающего кочевника, надежно хранящего в своем сердце тайны способные погрузить мир во мрак. У седла приторочен двуручный меч из кровавой стали. Черты лица резкие, грубые, но в то же время завораживающие, странной гармонией. Иссиня - черные волосы собранны в длинный хвост, из которого перед острыми ушами выправлены тонкие прядки. С ближайшими родичами - эльфами - их роднят слегка выступающие верхние клыки и глаза, в которых отражена палитра художника: темно- синий плавно перетекает в бирюзовый, затем в нежно - зеленый, чтобы снова вернуться к исходному - темно- синему. И ничего общего с чудовищами из детских сказок.

Ниро - человек, из редкой породы неисправимых оптимистов. Немногим выше среднего роста. Густые волосы насыщенного золотисто- рыжего цвета, вряд ли знакомые с таким понятием, как расческа. Не красивый, в том смысле, который вкладывают в понятие красоты многочисленные любовные романы. Никакой смазливости или классических черт лица с квадратным подбородком и ямочках на щеках. Просто парень, какие есть в любом городе, из породы соседских мальчишек, в которых всегда можно найти верного и преданного друга. В карих глазах пляшут веселые искорки, намекая, что Ниро всегда готов к розыгрышам и шуткам, и не умеет быть серьезным. Левую руку заменяет искусный протез - сплав техники и магии. На фоне экзотически одетого Сирнока, наряд Ниро слегка бледнел. Коричневый камзол, коричневая рубашка, коричневые брюки, заправленные в высокие почти до калена сапоги из плотной коричневой кожи. Черный плащ, удерживаемый золотой фабулой плюс полуторный меч, вот и готов образ балагура, единственная цель которого приключения, кои он в изобилие находит на трактах и тропинках Шинара.

Мощеная дорога тянется до самого горизонта, упираясь в отдаленно виднеющиеся горы и молодой густой лесок. Солнце светит в глаза. Странное дело, куда бы не ехали по этой дороге, солнце всегда светит в глаза. Вокруг нет ни одного признака человеческого жилья. Но стоит пересечь невидимую линию, как из воздуха вырастает монументальное здание. Пять стрельчатых башен подпирают небо. Гротескные, мрачные скульптуры, словно нахохлившиеся от зимней стужи птицы расселись на карнизах, парапетах, укрылись под сводами крыш. Узкие бойницы и витражные окна. Длинные коридоры перемычки, соединяющие башни, на разных уровнях, невольно вызывали в памяти паутину огромного паука. Весь этот комплекс окружает двойное кольцо защитных сооружений. Сначала наполненный черной смолянистой жидкостью, мгновенно воспламеняющейся от малейшей искры, ров. Затем стены, высокие зубцы, почти незаметные щели и два разноуровневых настила, по которым проходятся закованные в варноскую броню воины. Мощные окованные сталью ворота, протяжно скрипящие от натуги, когда толстая цепь накручивается на барабаны открывает их и опускает подъемный мост. Мрачновато-Темные коридоры, длинные, почти бесконечные, заканчиваются стальной решеткой, еще не поднятой, но мгновенно исчезающей, как только стражник опознает в приехавших своих. По восьмигранным плитам в пустом внутреннем дворе цокот подков разноситься эхом. Мара всегда, когда попадала в Цитадель ощущала, как за ее спиной медленно чеканя шаг, проходят Великие разных времен, возможно по этим плитам ходил сам Ниярэ и его воинство. Здесь все дышало стариной и, казалась, сама пыль времен, прорывая туманную непроницаемую завесу, доносила отголоски прошлого. Возможно, спустя столетия какая-то девушка будет стоять на плитах и так же думать о том, кто проходил по ним в прошлом.