–  Не догонишь,- эльф самым, что ни наесть человеческим жестом показал Темной язык, изящными движениями скользя между нагромождением камней. Инайра с трудом сдерживала смех. То, что сейчас происходило, вполне могло претендовать на самую невероятную картину, когда-либо виденную под небом Шинара - улюлюкающий эльф, подрастерявший все свои надменные замашки, во все лопатки улепетывающий от размахивающей клинками девушки.

–  Кому расскажешь, не поверят,- выдохнул Сирнок, прислонившись к какой-то коряге.

–  Точно,- согласился Ниро,- но пока мы можем по-наслаждаться. Думаете, догонит?

–  Йорда?
– Задумалась Инайра.- нет, не думаю. Шустрый больно.

–  Тем более, она и Ниро догнать-то не может,- хихикнул Сирнок.

Ждать возвращения далеко убежавших приятелей, естественно, никто не стал. Весьма сомнительно, что по окончании процесса убиения, если таковой будет иметь место быть, Мара соизволит подняться к ним, чтоб вместе продолжить спуск. Наибольшеие беспокойство вызывали лошади, начинавшие обиженно коситься на хозяев всякий раз, когда очередная ненадежная коряга или камешек устраивали мини лавину.

Почти все считали себя весьма закаленными, в отношении возможных выходок Мары. Но картина, обнаруженная при спуске, поражала. Мара устало, уронив на землю обожаемое оружие, сидела, прислонившись спиной к Йорду, подняв осоловелые глаза на опешивших ребят, с трудом подняла руку и демонстративным жестом вытерла пот.

–  Умотал,- шепнул Сирнок и ахнул, когда Йорд повернулся на его шепот. лицо эльфа было разбито в кровь.

–  Ты что с ним сделала?!!
– Инайра коршуном налетела на Мару.

–  Да ничего,- замахала та руками, пытаясь оправдаться.

–  Ах, ни-че-го?!!- по слогам прошипела Инайра. А Мара отпрянула. В голосе обычно тихой и незаметной Светлой прорезались явно подслушанные у нее нотки, обычно с такими интонациями она обещала прибить Ниро за очередную его хохмачку.

–  Да это не я, честное Темное.

–  Ах, не ты?!

Мара в ужасе забегала глазами по присутствующим, но ни один из ребят не торопился встать между пребывавшей в состояние бешенства Инайрой и ее беззащитной жертвой.

–  Честно не я!!! Он сам споткнулся.

–  Эльф?!! Неубедительно.

Обернувшись на Йорда, Мара поняла - не сознается и попыталась предпринять самое правильное в данной ситуации - смыться. Если припомнить, что до этого она с попеременным успехом нагонялась за эльфом, то шансы догнать и не быть пойманными приблизительно равны.

–  Эй, остроухий

Йорд чуть наклонил голову.

–  Чего тебе?

–  Совсем охамел, орку грубит,- хмыкнул Сирнок в сторону, но тему развивать не стал.- Слушай, ты что, действительно сам?

–  Конечно,- кивнул тот, с самым задумчивым видом потирая шрам.

–  А почему не признался?- заинтересовавшись, поддался вперед Ниро. Если раньше молодой маг думал, что его уже почти ничем нельзя будет удивить, понял, что ошибался: легкий румянец, окрасивший щеки эльфа, явно выпадал из привычной картины мироздания.

–  Ух ты, они еще и краснеть умеют.

Сирнок устало посмотрел на Ниро, перехватил задумчивый взгляд эльфа и понял, тот конечно устал, но если Ниро не заткнется, то на привале он останется один.

–  И все-таки Йорд, ты, почему не сознался?

Эльф по-человечески тяжело вздохнул.

–  Сирнок, за тебя когда-нибудь, так заступались? За меня вот нет. Приятно-о-о…

Сирнок с трудом подавил смешок. На самом деле, что бы там не говорили представители, так называемых высших рас, но ничто человеческое нам не чуждо. Со временем, высшие расы все больше сближались с людьми, становились к ним ближе. Люди напоминали детей, никогда не вырастающих никогда не меняющихся. Детей непосредственных и настоящих. Люди не умели сдерживать эмоции, подавлять чувства. Даже их правители и в настоящие время и на протяжении многовековой истории нет, нет, да и устраивали что-то такое, отчего внешне послы высказывали порицание, а глубоко внутри скрежетали зубами от ярости и обиды, что не могут так - же. Когда-то, он покинул горячо любимую родину, и казалось, у него уже ничего не будет, но, появился Ниро, ставший ему кем-то вроде младшего брата. Злишься, ругаешься, грозишься прибить, но если ему грозит опасность - бросаешься на выручку, прикрываешь в бою спину и знаешь, что, он не задумываясь, прикроет спину ему и никогда, никогда со времени их странного знакомства ему, и голову не приходила мысль просто уехать, оставив Ниро. Появившаяся позже Мара - это отдельный кадр - взбалмошная, взрывная, неугомонная авантюристка, как магнитом притягивающая к себе совершенно непредсказуемых друзей, опасных врагов и множество неприятностей. В совершенно различных комбинациях, но, тем не менее, она стала совершенно родной и такой… кратко это можно было сказать так: он глотку любому за нее порвет, потом зашьет и еще добавит… пару раз. Инайра, Светлая девушка с синими, словно сапфиры, глазами совершенно неконфликтная, ласковая, но порой, точно, сорвавшись с цепи, устраивала нечто, что вгоняло в ступор всех их. Даже остроухий, при ближайшем рассмотрение не казался напыщенным и заносчивым, а оказался вполне терпимым в общении и жизни эльфом. К тому же, неплохим товарищем, способным играть роль трезвого разума в хаосе этого странного путешествия. Впрочем, пора возвращаться к хлебу насущному. Девушки сейчас набегаются, умаются, а значит, лагерь разбивать снова им придется.

День выдался совершенно суматошным. Совсем загоняли. Туда пойди, то узнай, доложи. Притом, что Совейна, как всегда, нигде не найти, пришлось прикрывать и его. Одна радость - сейчас его, наконец-то, оставили в покое. Правда, не совсем. Ему еще надо было проверить, как там поживает абсолютно дикая компания, прогуливающаяся по Шинару в поисках Чаши. Кстати, не мешало б им намекнуть, что пора поторопиться, слишком уж близко к артефакту наэко подобрались те, кому к нему подбираться категорически нельзя. А еще, он страшно беспокоился за них. Точнее, если быть абсолютно честным, то за нее - странная девушка, пробуждающая странные эмоции. Если в плотном графике поручений и просьб нарисовывалась окно, то бросая все дела, он бросался к ней. Рядом с этой девушкой все прожитые годы меркли и теряли значения, но, вот только никаких прав на нее он не имел и не мог получить в будущем. Это было просто не честно по отношению к ней. Но у него была еще одна причина не пытаться изменить статус кво - он боялся, как никогда в жизни, а вот почему - это, согласитесь, уже другой вопрос.