Кто-то тогда заплакал, кто-то кричал отчаянно, обещая оркам страшную месть. Ворчун тоже был потрясён, но он таких вот груд тел повидал немало. Только не здесь, а на реке. И не люди с гномами там лежали, а орки. Много орков, вот точно также освежёванных. Самцов, самок, особенно ценимых за качество шкурки детёнышей.

Ну а потом стало не до размышлений. Дальше - в течении нескольких дней, отряд шёл через бои. Совершенно другие бои, чем на берегах Великой. Теперь не орки попадали в засады трапперов, а трапперы влипали в засады. Теряли людей от стрел и арбалетных болтов, даже не всегда определяя, откуда угроза. Орки не ввязывались с ними в прямые бои все эти дни. Истощали силы, как оказалось. Вчера вечером, когда Сильмарилль уже начал заваливаться за горизонт, а небо налилось красным, орки напали. Почти полсотни орков на тринадцать живых тогда трапперов. Они вырвались… впятером. Орки не преследовали. Им хватило добычи - радоваться бесспорной победе над трапперами. Выжившие старались не думать о том, что сотворили орки с телами павших трапперов. Строри встал во главе уходившего к Трампу отряда.

Они шли всю ночь, устали и на ногах держались только по одной причине - в городе должны были знать о поражении прайда охотников. Строри шёл замыкающим, имея в арбалете предпоследнюю обойму болтов, а в кварт-пистоле - последние четыре патрона. Четыре его бойца - два гоблина, эльф и человек, устало, медленно переставляли ноги в двух-трёх саженях впереди. Идти быстро не мог уже никто.

–  Долго ещё, Ворчун?
– обернулся на Строри кто-то из гоблинов, он так и не запомнил их имена.

–  Иди, - сипло сказал Ворчун.
– Тут, если я не ошибаюсь, башня водонапорная должна быть… это миль пять от города. Там - передохнём немного. Надо до темноты к городу добраться!

–  А почему до темноты?
– заспорил человек. Вот его Ворчун знал, даже кажется как-то на тропу ходили вместе. Из вольных, понятно, из следопытов. Звали его Родериком, а на прозвище - не заработал пока.

–  А потому, что ещё одну ночь мы не переживём, - вежливо пояснил гном.
– Орки нас отпустили, но не упустили. Не похоже на то, что упустили. А раз так, к ночи догонят и перебьют всех. Им даже приближаться не надо.

–  Они близко, - вдруг сказал эльф. Молчаливый, нелюдимый следопыт. Ну, собственно эльфы в основном в одиночку бродят по тропам.

Вот его слова, почему-то, куда сильнее проняли трапперов. Наддали… насколько это возможно. А там и впрямь оказался прав Ворчун. Вот она, башня водонапорная. Одна, как перст. Только вот…

Только вот поперёк чугунки, от берега до берега, возвышалась возле башни баррикада. Только вот гулко так ударил кварт-пистоль. Только вот слева, как раз подле башни, торчал над баррикадой хорошо знакомый ствол картечницы.

–  Дошли!..
– заорал кто-то из гоблинов радостно, и побежал обниматься.

Встретили его… недобро. Остановили резким окриком шагов за тридцать от баррикады. К гоблину подошли остальные…

Было не так уж и далеко, Строри вгляделся в людей, видневшихся за баррикадой…

–  Гимлейхерберстейн!!!
– вдруг заорал он оглушительно громко.
– Гимлей, друг старый! Ты что же, хрен подгорный, друзей не узнаёшь?!

Гимлей, высокий для гнома, очень широкий траппер, моментально вымахнул из-за баррикады, побежал навстречу Строри.

–  Строри!
– рявкнул, сжимая Ворчуна в объятиях.
– Что ты… Как ты здесь?

–  Так я ж на орков охотился, - пояснил тот, в свою очередь явно вознамерившись переломать Гимлею все рёбра.

–  Ну и как, поохотился?
– спросил тот, обегая взглядом их небольшой отряд.

Ворчун помрачнев, разжал объятия.

–  Поохотился, - сказал тихо.
– Видишь, как много добычи несём…

–  Понятно, - Гимлей был опытный траппер, и объяснять ему не приходилось. Не повезло трапперам на тропе, бывает…

–  А Арселий-то молодец, - Строри кивнул на баррикаду.
– Ишь, как удачно разместил вас… И место здесь открытое, орки близко не подойдут. Правда, если подобраться сумеют…

–  Удрапаем, - уверенно сказал Гимлей.
– Мы на дрезине приехали. Ручная, правда, и восьмерым тесновато на ней… Зато никакие орки не догонят. А только Арселий здесь не при чём.

–  Ну да, ну да… - покивал Строри, и лишь потом вскинулся.
– Это как?!

–  А так. Не командует здесь больше Арселий!
– дерзко вмешался в разговор незнакомый Строри человек с баррикады.
– Здесь Бабарыга Жан командует!

–  Бабарыга, - протянул Ворчун.
– Ну, если Бабарыга, то мы пошли, пожалуй… Пропустишь меня, Гимлей?

Гимлей засмущавшись явственно, покосился на того самого, говорливого мужика. И Строри на него посмотрел, небрежно облокотившись на баррикаду, до которой за разговором и дошли.

–  Ну?
– спросил он дерзко.
– Или мне здесь не рады? И моим ребятам?

Неожиданно, траппер смутился.

–  Да нет, Ворчун, - сказал он смущённо.
– Проходи, конечно!

–  Пошли, ребята!
– махнул рукой Строри, и принялся перелезать через баррикаду.