Владимир Евгеньевич пожал плечами:

— Андрей Константиныч меня о документах не предупредил. Он сказал, что достаточно будет назвать его имя.

Охранник молча оглядел Дерябина снизу доверху и потом потребовал:

— Подними руки за голову!

Доктор повиновался.

Секьюрити охлопал двумя ладонями тело Владимира Евгеньевича и вновь поинтересовался его фамилией, после чего буркнул в рацию:

— На проходной некий Дерябин, говорит, что к Андрею Константинычу. — Получив, видимо, соответствующее указание, он вновь обратился к доктору: — Машина останется здесь. Димыч! — Охранник повернулся к одному из автоматчиков. — Проводи клиента к Андрею Константинычу.

Войдя на территорию особняка, Дерябин обнаружил, что вдоль забора устроено нечто вроде контрольно-следовой полосы из песка, а двое человек в рабочей одежде натягивали по ее периметру провода на уже врытые столбы.

Рядом с сооружением, напоминавшим авиационный ангар, который доктор заметил во время предыдущего визита, — возводились два других здания, похожих на времянки для строителей.

Кроме того, Дерябин отметил, что безлюдная ранее территория особняка сейчас напоминала военный лагерь — вокруг слонялось вроде бы без дела множество людей в камуфляже, вооруженных пистолетами и автоматами.

Но главное, что бросилось в глаза Владимиру Евгеньевичу, — черная «Ауди А8»! Машина, в салоне которой он приметил ту самую шляпку! Значит, Ирина в особняке?

… Андрей Константиныч встретил доктора с непонятной, но привычной уже для Дерябина неприязнью.

— Бери свои бабки, знахарь, — секретарь кивком указал на небольшой кейс, находившийся на краю стола, за которым восседал Андрей Константиныч, — и можешь быть свободен. Лев Михалыч оценил твои услуги в десять тысяч долларов.

Доктор на какое-то время смешался, никак не ожидая столь щедрого гонорара, но тем не менее это не сбило его с намеченного пути. Главная цель оставалась прежней — Ирина и тайна ее шляпки.

— Благодарю вас, Андрей Константиныч. — Дерябин забрал кейс со стола, не заглядывая в него. — Передайте, пожалуйста, мою благодарность и Льву Михалычу. Или я могу сделать это лично?

— Господин Долинский в настоящее время отсутствует. Я сам ему передам все, что сочту нужным.

— А не могу ли я переговорить с пациенткой? Мне важно знать ее ощущения после приема…

— Ирины тоже нет в особняке! — резко перебил доктора секретарь.

— Но ее машина стоит во дворе, — проявил неожиданное для себя упрямство Владимир Евгеньевич.

— Какая еще машина!? У Ирины много машин. Димыч! — крикнул секретарь в сторону двери, и в помещение вошел сопровождавший Дерябина автоматчик. — Проводи эскулапа на выход.

Долинский вызвал своего помощника по селектору, тот явился незамедлительно.

Лев Михайлович кивнул в сторону стула:

— Садись! Садись, Андрей, и рассказывай. — Олигарх смачно затянулся гаванской сигарой.

— А что рассказывать-то, Лев Михалыч? — вроде как недоуменно спросил секретарь.

— Не придуривайся, Андрей! — повысил голос Долинский. — Много брать на себя стал! Почему ты сразу не сообщил мне, что убит человек Коха? Почему я должен узнавать об этом из посторонних источников?

— Да я и сам не вдруг о том убийстве узнал, — развел руками секретарь. — А когда узнал, то не придал этому особого значения. Ну, шлепнули какого-то урку… Да такое каждый божий день происходит!

— Но это случилось через день после того, как ты предложил мне нечто подобное, чтобы, мол, припугнуть Вельтмана. И даже в деталях изложил, как и где лучше всего провести операцию. — Тут Долинский стукнул кулаком по столу. — Но я запретил тебе ее проводить! Сейчас другие времена, и действовать нужно иными методами.

— Лев Михалыч, ей-богу, я ничего не знаю об этом деле! Мои люди такой команды от меня не получали — ликвидировать кого-либо из людей Коха.

— Но Кох и Вельтман, как видно, считают иначе. Ведь именно по их приказу взорвали бригадира и трех боевиков из команды Угрюмого. Так?

— Тут сомневаться не приходится. — Секретарь печально вздохнул.

— И что же будет дальше? Война?

— Вы сами все понимаете, Лев Михалыч. Потому и пришлось принимать дополнительные меры безопасности.

— Так вот — война мне нужна! И хрен с ними… ну с теми, которых взорвали. Угрюмый пусть пока не рыпается — только когда получит от меня приказ.

На лице секретаря расплылась довольная улыбка:

— Я еще с утра почти слово в слово сказал это Угрюмому. Сидеть тихо и действовать исключительно по вашим указаниям.