Орми слышал тихое чавканье, продолжавшееся довольно долго; потом, когда все поели, Грага сказала:

— Ну вот. А теперь, поскольку вы хорошо себя вели, мы с вами поиграем.

— Во что, тетя Грага? В кости?

— Ну конечно, Лау, во что же еще.

— Ура!!!

До Орми донесся грохот костей — не иначе как мамонтовых, и радостный детский визг. Вскоре, однако, все стихло, и Грага сказала:

— Ну а теперь, дети, самое главное. Наступил тот радостный миг, которого мы все с нетерпением ждали.

Орми почти физически ощутил, как напряглись и замерли дети, как затаили дыхание, боясь пропустить хоть единый звук, произнесенный «любимой учительницей».

— Мы решили сегодня перевести еще двоих из вас — конечно, самых лучших, самых добрых и честных.

— Кого, тетя Гага? — пропищал кто-то из самых маленьких.

— Сейчас скажу, Ляма. Тебе-то еще рано, ты знаешь. Ты у нас совсем крошка. А сегодня будут переведены… Гиу и Сюк!

Два радостных вопля, сотня разочарованных вздохов. Кто-то захныкал. Потом обиженный детский голос сказал:

— А мы знаем, что вас скоро заменят. К нам новые любимые учителя пришли.

— Что такое? Где они? — Грага явно встревожилась.

— А вон… ой! Нету. Они были вон там. Мы все их видели. Много дядь и одна тетя.

— Не слушайте его, тетя Грага. Эри вечно выдумывает. Мы просто играли.

— Плохие игры, — сказала Грага строго. — Нас не заменят. Вы что, стали меньше любить нас?

— Нет! Нет! Больше! — завопили дети.

— Ну хорошо. Гиу, Сюк, пойдемте. Вас ждут в комнате счастья.

— Пять подстилок каждому, вареные крысы через день и в кости играй, сколько хочешь! — вздохнул Эри с завистью. — Когда же меня переведут?

— Как только ты станешь таким же добрым, — сказала Грага. — И научишься не завидовать друзьям.

Удаляющиеся шаги, стук двери. И вдруг дети заговорили все разом, бурно обсуждая случившееся. В шуме голосов Орми разобрал отдельные фразы:

— Му! Почему ты сказал, что мы играли? Ведь они и вправду приходили!

— Тетя Грага не должна была знать. А то ей стало бы плохо. Она бы умерла.

Тряпки рядом с Орми зашевелились.

— Ну, хватит с меня, — услышал он голос Кулу. — Я вылезаю!

Орми выбрался из-под тряпок и с наслаждением вдохнул полную грудь воздуха. Ядозубы и Эйле тоже вылезли на поверхность, отдуваясь и морщась. В комнате опять было темно, дети галдели поодаль и вряд ли могли услышать их разговор.

— В детстве, — сказал Хлу, — мамаша любила совать меня рожей в свое дерьмо. Сунет, бывало, и хохочет: обнюхайтесь, братики. Но таких тряпок даже у моей мамаши не было.

— Пойдем отсюда, — сказал Барг.

— Вы уходите? — раздался совсем рядом детский голос. — Это я, Му. Не уходите.

— Нам нужно идти, Му, — сказал Орми. — Ты знаешь здешние коридоры? Где тут самая главная комната?

— Комната счастья? Вы пойдете к счастливчикам? А как же мы?

— Нет, комната счастья нам не нужна. Какие здесь есть еще комнаты?

— Комнат всего пять. Разве вы не знаете? Наша — раз. За этой стеной комната, где рождаются. Вы же оттуда пришли, разве нет? Это два. Здесь и здесь — тоже комнаты для детей, это три и четыре. А за дальней стеной комната счастья. Там живут учителя и те, кого перевели, и там сколько хочешь еды: каши и крыс. Это пять.

— Так. Значит, нам, скорее всего, действительно нужно в комнату счастья. Покажешь, где вход туда?

— А что вы ищете? — поинтересовался Му. Потом он вдруг встрепенулся: Прячьтесь! Дядя Граг идет! У нас урок добра!

Мальчик со всех ног кинулся прочь. В дальней стене вспыхнул огненный прямоугольник — там распахнулась дверь. Орми и его спутники нырнули обратно в кучу тряпок.

— Здравствуйте, милые детки, — раздался густой и приторный мужской голос. — Начинаем урок добра. Эри, Лау, вы будете отвечать. Подойдите ко мне. А вы все поможете мальчикам, если они не справятся. Итак, начнем. Представьте, Эри и Лау, что вы остались одни в этой комнате. Всех остальных перевели, а вы остались. И вот приходит утро, а учителей нет. Никто не принес вам каши. Никто не зажег свет. Что вы будете делать?

— Ждать.

— Хорошо. А еще?

— Терпеть и верить.

— Молодцы. Ну, слушайте дальше. Проходит день — никого нет. Два дня никого. И еще много, много дней. Вы уже не можете терпеть голод. Что делать?

— Не знаю…

— Подумайте хорошенько. И вы, дети, подумайте…

Хлу негромко захрапел. Орми пнул его в бок. Храп прекратился. Орми и самому страшно хотелось спать. Он осторожно высунул нос из груды тряпья, вдохнул воздуха и тут же провалился в глубокий сон без сновидений.