Касаюсь стены. Она на ощупь ровная, слегка шероховатая. Вероятно, в своё время, была гладкой как зеркало. Но за период прошедших миллионов, ничтожные потоки мельчайшей пыли, истёрли их. Дух захватывает от того, что прикоснулись к великой тайне. Не покидает уверенность, не просто дети выбрали этот путь. Что-то направляет их, а мы, как следствие, идём за ними для того, что бы их спасти и увидеть нечто скрытое под толщей земли.

Вероятно, Света и Игорь, не рискнули выбираться по скобам, ищут выход с другой стороны. Но я догадываюсь, здесь только один вход и выход. Жаль, не научил их в своё время, если заблудились, оставаться на месте. Нашли бы уже. Но они, верно, считают, их никто не ищет. Будут идти вперёд, пока есть силы. Факелы у них давно погасли. Бедные, бредут в темноте. Какое для них потрясение. Невольно рванул вперёд. Верёвка натянулась, я чуть не падаю, масса у Семёна значительно больше чем у меня. Семён, чувствует себя виноватым, извиняется и спешит за мной.

Туннель идёт ровно без изгибов, словно полёт стрелы. Забыв, про безопасность, почти бежим. Шаги громыхают и отдаются многократным эхом от стен. Теперь уже постоянно зовём детей. Чего уже осторожничать. Столько шуму наделали. Кажется, вот-вот встретим ребят. Но бежим почти час — их нет. Почему?

По идее должны давно догнать. Вряд ли они бегут, тем более в темноте. Я обескуражен, Семён подавлен.

— Стоп! — командую я.

Семён стоит рядом, дыхание хриплое, не может отдышаться. Но готов вновь бежать.

— Привал, — беспощадно заявляю я. Я понимаю, такой темп нам не выдержать. Хотя бы десять минут отдохнуть, затем ещё один рывок. Семён слабо возражает, я непреклонен. Прислоняюсь к стене, голова упирается в металлический выступ. Принялся ощупывать рукой. Рельса. Но она не вмурована в стену, а отстоит от неё на некотором расстоянии. Провожу рукой. Упёрся в балку её поддерживающую.

— Зажигай факел, — говорю я заинтригованный.

Вспыхивает ослепительный свет. Вновь на некоторое время слепну. Когда глаза привыкают, осматриваю рельсы. Они идут параллельно друг другу на левой и правой стене. Смутное подозрение вновь бросает в жар. На них чётко блестят свежие царапины. Вагонетка! По ним прошла вагонетка. Боже мой! Неужели на неё сели дети? Тогда понятно, почему мы до сих пор их не встретили.

— У нас проблемы, — мрачно заявляю я.

— Что случилось? — не на шутку пугается Семён.

— Детки, воспользовались научно техническим прогрессом. Здесь прошла вагонетка. Они привели её в действие. Чтоб вас! — ругаюсь я.

— Какая вагонетка?

— Самая обычная. Стояла себе, миллион лет. Её увидели наши ребята и решили воспользоваться. И где они сейчас, одному богу известно. За это время могут проехать двести километров. Видишь, рельсы гладкие и ровные, наклон есть. Вагонетка может разогнаться до скорости триста километров в час, если её не тормозить.

— Может там педаль с тормозом есть? — У Семёна голос дрожит от переживания.

— Может и есть. Безусловно, есть. Но поймут ли они как ею воспользоваться. Вот в чём беда.

— Поймут! — неожиданно горячо заявляет друг.

Я искоса взглянул на него и неожиданно верю ему. Должны понять. Смогли привести её в движение, смогут остановить, но не сразу. Вначале паника, затем успокоятся, после начнут действовать. В любом случае заедут очень далеко. Придётся вновь тушить факел и вперёд.

— В любом случае другого пути нет. Отдыхаем и снова в путь. Жаль опять в темноте бежать.

— А вдруг здесь есть свет?

— Что? Какой свет? Этому туннелю миллионы лет!

— Ну, рельсы, вагонетка. Всё работает. Может включатель стоит поискать?

— Да ну, тебя, — отмахиваюсь я. Но в мозгу щёлкает как тот мифический включатель. Мозг приходит в движение. Такая технология. Всё фундаментально, вечно. Вряд ли древние не продумали с источником света. Но все, же попытаюсь отмахнуться от возникшей назойливой мысли. Выплыли примеры из прошлой жизни: вываливающиеся из стен розетки, постоянно замыкающий провод. Чуть где отсырело, моментально бьёт током. Ведь какая цивилизация была! А служило всё, от силы лет тридцать, затем всё рушится. И это не миллионы лет. Вряд ли, думаю я. Вряд ли у них было так всё деградировано как у нас. Стоит, очень стоит поискать источники света!

— И как ты будешь искать включатель? — мягко, но с иронией спрашиваю я.

— По стенам пощупать?

— Так просто?

— Ну не будут же они их прятать. Они должны быть на видных местах.

— Мы поищем, — внезапно соглашаюсь я, — но не здесь. Надо было бы поискать, где начинаются рельсы, или … может станции есть… как в метро. Там точно есть. Ты отдохнул? — загораюсь я.

— Давно, — вытирает струившийся пот, бодренько говорит Семён.

Всё же тушу огонь. Вновь — гонка. На это раз бежим с трудом. Меч доканывает тяжестью, лук и наплечная сумка бьют по спине, на ней образовались синяки с волдырями. Семён хрипит рядом. Представляю как ему с топором.

Бежим уже больше двух часов. Затем плавно переходим на шаг, ещё через два часа уже с трудом передвигали ноги. Дико хочется пить. Начинается обезвоживание организма. Даже пот давно высох и больше не выделяется. Гортань пересохла, язык скрипит во рту. Потихоньку надвигается жуть. Если туннель без станций и идёт неизвестно куда, мы обречены. Я выпихнул паническую мысль из сознания. Нельзя! Первый шаг до безумия. Рядом скрипит зубами друг. Молчит. Представляю, каково ему. Хотя он состоит из сплошных мышц, вес больше ста килограммов. Такую тяжесть в себе носить и топор тяжелее пудовой гири. Обычно такие люди невероятно сильны в бою, но вот, чтоб побегать так, километров пятьдесят, обычно выносливости не хватает. Я восхищён его силой, сам же, идти уже не могу. Но иду.