– А ты?

– А я говорю: как же я поеду, а Митя?

– Ну а дальше? – нетерпеливо расспрашивала Лина. – Что я из тебя каждое слово клещами тяну?

Галюся бросила на нее виноватый взгляд и отхлебнула чаю.

– Она говорит: ничего, я за ним присмотрю, никуда не денется. Лина, что я могу? Я же ничего не могу. Пришлось ехать. Аж на две недели она меня отправила. И ключи забрала. Оставь, говорит, ключи, а то еще там где-нибудь потеряешь. Я каждый день из Электроуглей сюда ездила, с самого первого дня. Одних денег на электрички просадила…

– Деньги я тебе верну, забудь. Ну ты ездила, и что?

Галюся опять разревелась.

– В первый же день приезжаю – никого, дверь заперта. Звоню-звоню… До вечера во дворе просидела, последней электричкой назад уехала. И так каждый день…

Лина обняла ее, успокоила, как могла.

– Пойди проверь чемоданы, а я пока в Интернете кое-что посмотрю.

Но сначала она позвонила матери по сотовому. «Абонент временно недоступен». Ничего другого Лина и не ждала. Она прошла в свою комнату, включила компьютер и нашла в Интернете дома ребенка.

Митя обнаружился в ближайшем: на Пятницкой. Недалеко же спрятала его Нелли! Но радоваться рано. Еще предстоит вытащить его оттуда. Суббота… Конечно, из начальства никого на месте нет. Но… ждать до понедельника? Немыслимо.

Лина позвонила Павлу Понизовскому, адвокату отца.

– Павел Михайлович, извините. Это Лина Полонская…

– Здравствуйте, Лина. Что-то случилось?

Лине очень нравился этот адвокат. Как и Ольгерт Куртинайтис, он разговаривал с ней уважительно и серьезно, когда она была еще подростком. Папа говорил, что ему можно доверять, и Лина в этом не сомневалась. Пока ей не исполнилось восемнадцать, именно он передавал ей приходившие от отца алименты. Всегда спокойный, сдержанный, корректный.

– Простите, что беспокою вас в выходной, но у нас ЧП. Я в командировке была, в Германии, а Нелли сдала Митю в Дом малютки. Я не знаю, что делать…

– В какой именно дом? Вы знаете?

– Да, я узнала. Недалеко от нас. На Пятницкой.

– Молодец.

– Павел Михайлович, они говорят, что она на усыновление отдала, что его скоро заберут!

– Не надо паниковать, – мягко успокоил ее Понизовский. – Вы сколько пробыли в Германии?

– Пять дней. Вот только что вернулась, но сегодня суббота…

– За пять дней они ничего не могли успеть. Давайте съездим туда. У меня есть доверенность, что я представляю ваши интересы. Захватите все свои документы: паспорт, метрику… Все, что есть, по Германии: загранпаспорт, корешок билета, если сохранился, все. Даже диплом можете взять на всякий случай. В таких делах лишних бумажек не бывает. Да, и поищите документы ребенка, хотя вряд ли… А что она сама говорит?

– А ее дома нет. И не было все это время.

– Понятно. Давайте встретимся там через час.

Они встретились через час у Дома ребенка. Встретились втроем: Галюся тоже поехала. Но Понизовский попросил ее внутрь не ходить.

– Посидите в кафе, подождите нас. У вас есть сотовый телефон?

Галюся, всхлипнув, покачала головой.

– Это мое упущение, – мрачно признала Лина. – Будь у Галюси мобильник, она бы мне позвонила в Гамбург, я бы раньше приехала.

Понизовский не стал говорить, что вряд ли ей удалось бы поменять билет и прилететь из командировки раньше срока.

– Вот, возьми пока мой, – Лина сунула Галюсе свой мобильник.

– Я ж не знаю, что там и как, – испугалась Галюся.

– Если зазвонит, откроешь, нажмешь вот на эту кнопку, где трубочка зелененькая, и ответишь. На, вот тебе деньги, вон кафе, посиди там, попроси кофе или чаю, пирожное какое-нибудь, все, что понравится. И жди нас. Давай, Галюсечка, не реви, делай, как я говорю, а мы пойдем Митьку выручать.

Лина поцеловала домработницу и мягко подтолкнула ее в направлении кафе.

– Какая она у вас… забитая, – вырвалось у Понизовского. – И мобильным пользоваться не умеет…

– И в кафе не была ни разу, – мрачно подхватила Лина. – Нелькина школа. Но без нее я бы пропала. Она меня вырастила. Идемте.

Их не хотели пускать в Дом ребенка, но Понизовский сумел настоять на своем. Показал «корочки». При желании он умел напускать на себя солидность и властность.

Им пришлось иметь дело с дежурной воспитательницей.

– Вызовите директора, – приказал Понизовский.