Шрифт:
Виталий Алексеевич подумал. Лицо еще было хмурое, но он уже оттаивал.
– Хорошо, – сказал он после долгой, показавшейся Сергею бесконечной паузы. – Я займусь этим. Деньги, ты говорил, получаешь завтра?
– Да.
– Привези их мне.
Сергей вопросительно посмотрел на дядю.
– Раз уж мы залегаем на дно такой большой компанией, надо обустраиваться всерьез, – пояснил Виталий Алексеевич. – И делать это надо как можно быстрее. Деньги нужны, Сергей. Если я буду ждать, пока вытащу все свои сбережения, нас успеют перещелкать, как белок.
– Хорошо, завтра я вам все привезу. Да мне и самому сподручнее уходить налегке.
Они просидели в кафе еще около получаса и расстались, чтобы встретиться на следующий день.
ГЛАВА 23
Люди, убившие Миху, не имели никакого отношения к охране босса. Они приехали издалека, из другого города, и о том, кто такой босс и как он выглядит, узнали только здесь. Им предоставили фото и всю имевшуюся информацию о боссе. От них требовалось только одно – убить. Они были хорошими специалистами и наверняка осуществили бы задуманное, если бы не Миха. Обнаружив, что покушение сорвалось, эти двое стремительно покинули город. Они по опыту знали, что такие промахи всегда заканчиваются печально для неудачливых киллеров – уцелевшая жертва будет вычислять, кем подосланы убийцы, и рядовым исполнителям несдобровать. Для хозяина у этих людей было оправдание: готовившие операцию люди оказались профанами и прошляпили наличие охраны на территории особняка. За охрану приняли несчастного Миху.
Эти двое вернулись домой и спокойно прожили всего несколько дней. Думали, что все лично для них обошлось, и не подозревали, как аукнутся те события. Их взяли поодиночке в одну и ту же ночь и вывезли за город. Только здесь они узнали, что произошла чудовищная ошибка и в провале операции виноваты они одни.
Яму копали вдвоем. Им никто ничего не объяснял, да это было и не нужно, и без пояснений понятно – могила. Умолять о пощаде они даже не пытались, потому что были наслышаны о существующих порядках и знали, что бесполезно просить о снисхождении. Ближе к утру, когда небо над верхушками деревьев стало сереть, один из их стражей заглянул в неглубокую яму, посветив фонариком, и коротко бросил:
– Хватит!
А яма была совсем неглубокая, едва ли по колено, если встать на дно.
– Еще надо бы, – подсказал один из обреченных.
Было понятно, что его тревожила не глубина могилы, которая очень скоро его совсем не будет волновать, а возможность протянуть еще хотя бы часок. Час жизни – это настоящая роскошь. Но тот, с фонариком, был неумолим. Повторил:
– Хватит!
Одного из пары неудачливых киллеров отвели в сторону, второго поставили на колени на краю ямы. Стояла полная тишина, только было слышно, как хрустят ветки под ногами человека. Тот направлялся к обреченному, держа в руке пистолет. И чем ближе он подходил, тем сильнее сутулил плечи стоявший на коленях человек. Палач поднял руку с пистолетом, но ему было плохо видно в предутренних лесных сумерках, и он сказал через плечо своему товарищу:
– Посвети-ка!
Луч фонаря уперся в затылок жертве. Туда, в затылок, и выстрелил палач. Убитый упал в могилу, только торчали кверху подошвы дорогих туфель.
Теперь настала очередь второго. Человек, руководивший расстрелом, подошел к нему, слепя светом, поинтересовался:
– Ну, ты готов, Гвоздь?
А Гвоздь уже и не дышал. Наверное, забыл, как это делается.
– Жить-то хочешь? – спросил человек с фонарем.
Бывают вопросы, на которые возможен один-единственный ответ. Но Гвоздь на всякий случай все-таки кивнул.
– Мне не нужна твоя жизнь, – сказал человек с фонарем. – Мне нужна жизнь того типа, к кому я тебя посылал.
Речь шла о боссе.
– Знаешь, почему вот его мы хлопнули, – человек качнул фонарем в сторону свежевырытой могилы, из которой торчали ноги в туфлях, – а с тобой я еще разговариваю? Потому что ты, в отличие от него, сможешь доделать то, что вы не доделали. А вот он не смог бы.
Склонился к Гвоздю и участливо поинтересовался:
– Ну, мы с тобой договорились?
И Гвоздь понял, что остается жить. У него подкосились ноги, и он упал, с ним случилась истерика.
– Я его убью! Клянусь, я его замочу! – кричал он, и его крик разносился далеко в предутреннем лесу.
Ему разжали зубы и влили в него стакан водки. Он захлебывался, но пил, а когда случалась секундная передышка, он лихорадочно бормотал:
– Я убью его! Вот увидите!
А никто вокруг в этом и не сомневался, потому что выбор вариантов был невелик – либо умирает босс, либо сам Гвоздь. И какие здесь еще могут быть сомнения?
ГЛАВА 24
Было утро. Сергей выехал за ворота особняка, с удивлением отметив, что охранники не поджидают его, сидя в джипе, как это бывало обычно, а столпились на тротуаре, что-то оживленно обсуждая и не обращая на «Мерседес» босса ни малейшего внимания. Сергей резко затормозил, сдал назад, посигналил. Даже не обернулись. Раздосадованный, он вышел из машины и направился к охранникам. Они о чем-то яростно спорили, и голоса сливались в однообразный гул, было не понять, о чем идет разговор.