Принц знал эту местность. Вместе с отцом он не раз путешествовал в Сунйш, столицу Бутинамии, через Утольскую гряду. Когда их караван проходил меж Ди-роновым хребтом и Черным ущельем, принц каждый раз представлял события давних лет. Воображение рисовало мрачные картины побоища, в ушах словно раздавались воинственные крики и звон соударяющихся клинков. Глядя вверх на плато, где произошла знаменитая битва объединенных войск с ватаранами, Рурт еще юношей прикидывал, какую бы пользу он смог принести, окажись в гуще тех событий. Сегодня мысли его были о другом. Но детали битвы, описанные в учебниках, он помнил наизусть — в школе ему больше всего нравилась военная история.

Летописцами война была описана очень подробно, но были в ней и пробелы. Непонятно, как Дирон получал информацию о движении Черной армии, находящейся на расстоянии нескольких дней пути. Теперь, познакомившись со следопытами, принц, кажется, начал догадываться, почему это стало возможным.

Другой вопрос, мучивший Рурта после того, как в школе он услышал историю о Черной армии, — куда исчез Шихмод? Тело его не было найдено ни на плато, ни в ущелье. Однако было объявлено, что он убит. Не обладал ли и он Способностью к Вспоминанию?..

Не дав принцу ответов, ущелье осталось позади, как и сам Диронов хребет.

Близился вечер. Уставший отряд остановился на ночлег в крохотной деревушке из шести дворов. В ней все же нашелся один большой дом, хозяин которого, по имени Вильдр, с радостью принял путников и уверил, что места найдет всем.

Ужин накрыли в беседке у дома. Она специально для этого была оснащена длинным прямоугольным столом на двух ногах-бревнах и мягкими лавками — под материалом обивки чувствовалась солома. Хозяева предложили простую еду, но все же достаточную для того, чтобы утолить голод после изматывающей дороги.

Принц подумал: «Вчера у Фледы было такое разнообразие блюд, прекрасное вино… Однако этот ужин стал для многих из нас последним. Сегодня блюдо хотя и сытное, но одно. И молоко вместо вина. Лучше уж так, но чтобы ночь прошла спокойно».

Перед ним как будто наяву всплыла обнаженная фигура девушки-оборотня.

«Но если эти твари все же сюда нагрянут, я им покажу!»

Рурт сильно сжал челюсть, чуть не откусив собственный язык. Скулы на загорелом лице отчетливо выступили, выдавая напряжение. В руках хрустнуло жареное ребро, хотя кость в нем и была довольно крепкой.

— Хорошо бы мне одного такого молодца, как ты, — заговорил хозяин, обращаясь к принцу. Он пристроился здесь же за столом и наблюдал за трапезой постояльцев. — Ты бы мне подошел, сынок. Да только вид больно суровый. Неужели ты радостей в жизни не знаешь? Живем-то все ж в мирное время. А ты словно на войне. Будто короткий привал у тебя, какие бывают нечасто, а через миг — снова в бой.

Набрус поднял голову и посмотрел на принца, ожидая его реакции. Но принц ничего не ответил. Он даже не повернулся к хозяину, хотя и понял, что тот обращается к нему.

— Я стар и вижу многое, — продолжал тем временем Вильдр. — Но ты, богатырь, мне недоступен. Словно печать на тебе секретная…

— О чем ты, старик? — вступил Набрус.

— Простите, простите!.. — будто очнулся хозяин. — О чем это я?.. Говорю, дочь у нас с женой была, да и только. У других вон двое-трое, а то и четверо детей. Унас — одна Рора, больше не уродилось. А что девчонке?.. — Последовал тяжелый вздох. — Упорхнула, как птица, из отцовского дома, вышла замуж и к избраннику своему в другую деревню перебралась.

Вильдр опустил голову, а когда после небольшой паузы поднял, на глазах его были слезы.

Следопыты спокойно продолжали ужин.

— Скажите, кому мне такое хозяйство передать? Здесь вся моя жизнь… Проезжали бы вы с каким парнишкой да оставили его у меня — все бы ему досталось… Да кто ж захочет?..

Старик прикрыл лицо морщинистой ладонью, встал из-за стола и, покинув беседку, побрел к дому. Через минуту, такая же немолодая, к ним вышла его супруга.

— Старик, наверное, плакался, как ему не хватает сына? — обратилась она к гостям. — Вы уж его простите. И меня тоже — зря я его с вами надолго оставила. Это он поначалу бодрый такой. При знакомстве. А потом так и норовит душу излить.

Никто из следопытов ее как будто не слышал.

— Не надо мне было оставлять его с вами одного, — повторила хозяйка.

— Ничего, все нормально, — ответил за всех На-брус. — Мы не обижены.

— Да, все нормально, — буркнул и Рурт. Простой короткий рассказ старика до глубины души зацепил принца, подняв волну переживаний. Его родители тоже теперь без сына, которому могли бы оставить свое «хозяйство». Правда, это был не дом с огородом и скотиной, а целое государство. Родители Рурта растили его, учили, вкладывали сердце и душу, для того чтобы передать ему все хорошее и воспитать еще лучше, чем воспитали их самих…