— Не вмешивайтесь! Рора, ты тоже! — закричал он. — Это моя схватка!

Предводитель показал остальным, чтобы послушались.

— Зачем ты хочешь напасть на меня, Рурт? Я же твоя любовь! — зазвенела своим чарующим голосом прелестница, как и раньше, не открывая рта. — Неужели ты готов предать свою любовь? Вспомни, о чем мы мечтали! Как хотели всегда быть вместе!

— Ты и я?

— Ты и я! Только ты, только я…

— Хватит! — прервал ее Рурт. — Ты меня больше не одурачишь! Я не предаю своих чувств! Они — мои друзья, а ты — Враг! И поступлю я с тобой так, как поступают с врагами!

Противники готовились броситься друг на друга.

— А-а-а! — раздался пронзительный вопль королевы прелестниц.

— А-а-а! — прозвучал ответный рык принца. Девица первая кинулась в схватку. Она соединила вытянутые пальцы рук, и, слившись воедино, длинные когти превратились в два лезвия, каждое длиною в метр. Угрожающе сверкали эти когти-клинки, когда она оказывалась совсем близко.

Рурт отразил первый выпад. Прелестница двигалась очень быстро, и было нелегко парировать ее удары, тем более что у принца был только один меч — против двух. Но он парировал.

Звон металла слился в протяжный гул, когда принц приноровился к манере Пейринды. Она была хороша, но он оказался лучше. Она начала ускоряться, а Рурт ускорился еще больше. Теперь он видел все попытки ее атак, малейшие движения, даже колыхания прозрачного плаща и каждого ее волоска. Все происходило в замедленном действии, так, что он, отражая удары, успевал даже каждый раз подумать, как это лучше сделать. Pope и следопытам, наблюдающим со стороны, скорость поединка казалась невероятной.

Все усилия Пейринды были тщетны. Желто-красные искры то и дело мелькали между соударяющимися со страшной силой лезвиями. Уже слишком много ударов она нанесла, пытаясь поразить противника. Может быть, сто, может, двести — королева прелестниц не знала.

Рурт чувствовал, как она устает и увеличивает скорость уже из последних сил. Он, в свою очередь, был готов продолжать в новом темпе хоть целую вечность. К принцу пришло то чувство ярости, готовности поражать противника, которое приходило к нему в Каимском лесу во время схватки с драконом. Это чувство сейчас казалось ему безграничным в пространстве и времени.

Королева, понимая, что проиграет, если ничего не изменится, решила увеличить количество клинков. Туанец увидел, как на ногах ее когти превратились в такие же длинные метровые лезвия. Атаковать в четыре меча он Пейринде не позволил.

«Достаточно развлекаться, пора тебя останавливать», — подумалось принцу. С новой волной ярости он подсел под девушку-оборотня и воткнулся плечом в ее грудь со всей силой. Пейринда Лучшая полетела спиной вперед, Рурт — по инерции за ней. Пока длился их короткий полет, взмахами меча он отсекал одну задругой выставленные конечности оборотня… Отрубленные, они падали на траву луга.

Принц повалился на девицу, оказавшуюся за спиной, и тут же попытался вскочить на ноги, что было трудно — мешала какая-то тяжесть. Он все же встал, но почувствовал сильную боль: Пейринда, вцепившись клыками в плечо, повисла на нем. Она рычала, как зверь. Рурт повернул голову и увидел ее зеленые глаза, полные злобы. Он вдруг почувствовал, что его безграничная ярость все-таки нащупала свои границы и прошла, оставив за собой только усталость. И слабость…

— А-а-а! — Утолианка с бешеным криком бросилась к ним и, с лета схватив прелестницу, оторвала ее от Рурта. Затем навалилась на королеву и перерезала ее мерзкое горло. Та, булькая кровью, еще пыталась рычать, но вскоре замерла.

Пейринда Лучшая замолчала навсегда. Список ее жертв больше не будет продолжен. Смотря туманным взором на поверженного врага, Рурт и сам готов был упасть рядом. Но он ощутил, как товарищи вовремя подхватили под руки, надели ему на голову обруч с камнем-оберегом.

Послышались слова Набруса:

— Уходим немедля! К коням!

— Рора, оставь ты ее! — выкрикнул еще кто-то.

— Руртус… — услышал он свое имя. Новое, но тоже настоящее имя. Дальнейшая часть фразы потерялась.

Чувство, когда мир был заключен в куске пространства, прошло. Мир стал обычным, но расплывался в глазах. Слабость мешала сосредоточиться…

Начинался девятый день Похода.

Рана оказалась не столь опасной. Когда они отъехали от деревни и ненадолго сошли с дороги, принцу сделали перевязку с порошком Мануса.

Светало. Погони не было, и ощущение ночной опасности уходило.

Вскоре им встретилась деревня, где в ранний утренний час было довольно людно и шумно. Они остановились в торговом дворе, где можно было еще раз осмотреть Рурта и перекусить.

Есть отказалась только утолианка. Желудок ее не хотел принимать пищу после эпизода с Пейриндой.