— Потанцуем? — предложил Хью.

Танцевать? В этом зале, где все смотрят на нее, шепчутся о ней? И чувствовать руки Хью, обнимающие ее?

Все как будто происходило в замедленном темпе: вот Хью подходит к ней, а она стоит неподвижно, затаив дыхание, Хью поворачивает ее к себе лицом, кладет руку ей на талию, а ее рука оказывается у него на груди.

Эми никогда и в голову не приходило, что танец может быть эротичным, но она ошибалась. Пальцы Хью скользили по мягкому шелку на пояснице, его руки уверенно держали Эми.

Мотылек над свечой… Если ей было больно из-за Грега, то что будет из-за Хью, человека, которого она любит?

Любит?

Эми закрыла глаза, вдыхая мягкий, терпкий запах его одеколона. Любит. Как это могло случиться с ней? Когда? Она знала об опасности и была постоянно настороже, разве нет? И вот сейчас ее сердце бьется в унисон с музыкой, а тело движется вместе с его телом, и рука лежит на его большой ладони.

Это казалось невозможным. Уж точно не с человеком, который сказал однажды: «Так много женщин, что времени не хватает».

Но не в этого мужчину она влюбилась. Она влюбилась в того, кто слушал ее с таким вниманием, словно то, что она говорила, действительно важно. В того, кто так тревожится за своего друга, что устроил все это представление.

В человека, которого она понимает.

Эми подняла голову.

— Он поверил нам, как ты думаешь?

— Кто? — Его голос, мягкий, обволакивающий, прозвучал словно откуда-то издалека.

— Ричард. Он даже не поинтересовался, вместе ли мы с тобой. Мне кажется, этот вопрос напрашивался.

— Почему?

— Потому что ты никогда не проявлял ко мне ни малейшего интереса.

— Да Сэб просто прибил бы меня, прицепись я к тебе.

— Это тебя не остановило бы, если б только ты захотел.

Его рука сжалась, голос понизился.

— Ты пряталась.

— И не думала.

— Пряталась. Не знаю почему, но ты старалась, чтобы никто не заметил, какая ты красивая. Ты нарочно держалась на вторых ролях и делала все, чтобы на тебя не обращали внимания.

— Это неправда, — возразила Эми.

— Ты никогда не воспринимала всерьез комплимент, если кто-то тебе его делал. — Хью отвел волосы с ее лба. — Почему ты так низко ценишь себя?

— Я…

Он прижал ее к себе крепче. Они смотрели друг другу в глаза, ее пальцы уперлись ему в грудь.

— Отпусти.

— Это трудно.

Хью почувствовал, что Эми дрожит. Он бессознательно водил пальцем по ее щеке. Ее глаза словно завораживали. Темно-карие, в мелкую золотистую крапинку, они говорили о какой-то потаенной боли.

Ему захотелось поцеловать ее. Медленно-медленно он опустил голову.

— Ты красивая, — прошептал Хью, прежде чем накрыть губами ее трепещущие губы. Он уловил момент, когда она, обмякнув, приникла к нему. Растаяла. Он запустил пальцы в волосы Эми и прижал ее голову к себе.

Потом он почувствовал, как она напряглась. Покорной Эми больше не было. Она смеялась над ним:

— Не знаю, что ты хотел этим показать, но признаю — ты целуешься хорошо.

— Что?

— Я говорю — ты очень хорошо целуешься. Было бы странно, будь это иначе, ведь у тебя многолетняя практика.

— Эми, — произнес он с угрозой.

— Тшш, кто-нибудь услышит. — Она отстранилась. — Ты был очень убедителен, ничего не скажешь. Пошли выйдем.

Такого с Хью никогда не случалось. Он был обескуражен. Она сбила его с толку. Хью послушно двинулся следом за Эми.

Девушка изменилась — и дело не только в одежде. Хотя и она тоже подействовала самым поразительным образом. Шоколадный цвет удивительно оттенял кожу, а то, как мягкий шелк струился вокруг ее ног… было так сексуально! Хью хотелось содрать эту ткань с ее тела и посмотреть, что там под ней. Как же ему хотелось…

У двери Эми остановилась и обернулась к нему. На лице ее было понимающее и веселое выражение. Может, она прочла то, что происходит в его душе? Это хорошо? Или плохо?

— Что-то я не вижу Соню, она куда-то исчезла, — заметила Эми, когда Хью подошел к ней. — Но несколько человек с работы здесь. Вон там, у арки, Эдриэн Дан, и, по-моему, я знаю мужчину, с которым он разговаривает.

— Это Питер Рэй, — подсказал Хью, бросив взгляд на беседующих.

Эми почти не расслышала. Все сжалось внутри нее, сердце как будто остановилось.