Неожиданно в передних рядах началось замешательство. Люди замедляли шаг, недоуменно обмениваясь тревожными взглядами. Франц пробрался вперёд и увидел орудия, выставленные перед дворцом. Жерла пушек зловеще глядели на приближающуюся толпу. Из дворцов ворот выехал всадник в генеральской форме и остановился позади орудий. Знакомая треуголка с зелёным перо не предвещала ничего хорошего. Франц узнал эрцгерцога Альбрехта.

Первым движением Франца было охранить мёртвую всадницу от внезапно возникшей вокруг суеты. Он протянул руку к поводьям и только теперь узнал печальное лицо девушки, которая вела под уздцы коня. Это была Каталина. Смущённый взгляд её выражал тот же вопрос, с которым обращались к нему люди с той минуты, как пролилась первая кровь: «Кто виноват?» Для самого Франца этот вопрос больше не существовал. Он уже знал, что манифестация не была ошибкой, он горячо верил в победу.

Исполненный решимости, Франц перевёл взгляд с Каталины на Карла:

— Разве славная смерть в борьбе со злом не лучше, чем беспросветная жизнь под игом?

Осиротевший старый текстильщик с укоризной бросил в ответ:

— Ты нас не уговаривай! Скажи, что делать? Так и пойдём с голыми руками против пушек?

— Да, так и пойдём вперёд! Неустрашимость и мужество — вот наше оружие!.. — Повернувшись к толпе, Франц воскликнул: — Венцы! Они не осмелятся расстреливать безоружный народ! Бросайте же на землю палки и всё, чем можно защищаться! Вперёд, друзья!

В напряжённом молчании люди двинулись к воротам, бросая всё, что могло служить оружием.

Франц шёл рядом с Каталиной, не сводя глаз с неподвижно восседавшего на коне Альбрехта.

Эрцгерцог пришпорил коня и рысью направился навстречу манифестантам. Люди, не замедляя шага, шли вперёд. Эрцгерцог остановился и повернул обратно. Подскакав галопом к орудиям, он громко приказал старшему фейерверкеру открыть огонь.

Франц отделился от толпы, быстро пошёл вперёд и, в свою очередь, крикнул канонирам:

— Солдаты! Мы безоружны, мы идём просить монарха о реформах! За что же вы хотите расстреливать нас?

— Огонь! — повторил эрцгерцог.

Но старший фейерверкер, подойдя к сиятельной особе ближе, чем это полагалось, сказал решительно:

— Ваше высочество! Народ безоружен и настроен миролюбиво. Зачем пускать в ход картечь?

Эрцгерцог побагровел от злости:

— Народу, который требует, не дают ничего, кроме свинца!

— Но, ваше высочество…

— Не рассуждать! Выполняйте приказ!

— Ваше высочество! Я могу открыть огонь только по приказу самого императора.

Эрцгерцог повернулся к орудийной прислуге:

— Приказываю открыть огонь!

Но старший фейерверкер заслонил грудью жерло ближайшей к нему пушки и крикнул артиллеристам:

— Ваш прямой начальник — я! И я запрещаю вам открывать огонь!

Толпа встретила эти слова криками одобрения.

Эрцгерцогу не оставалось ничего иного, как скрыться в воротах, откуда он только что появился.

От толпы отделилась высокая, полная молодая женщина. К удивлению манифестантов, она бросилась на шею фейерверкеру.

— Молодчина, Ризель! Я и не знала, что ты такой честный человек… Не верила твоим словам… Приходи же, когда тут управимся, — она весело кивнула в сторону дворца, — поговорить о наших делах!

Ризель, бравый фейерверкер, проявивший минутой раньше столько мужества и смелости, стоял перед молодой женщиной смущённый, и на её пылкое поощрение ответил растерянной улыбкой. Повернувшись к орудийной прислуге, он с напускной строгостью приказал:

— Надеть чехлы!

Переглядываясь между собой, пряча улыбку, артиллеристы с готовностью выполняли приказание своего начальника.

Между тем толпа уже была в нескольких шагах от дворца. Увидев перед собой закрытые, охраняемые гренадерами ворота, а над воротами пушки, люди бросил к другим воротам, но и их охраняли с бастионов грозные жерла орудий.

Тем временем бедный люд предместий, узнав о жертвах королевских палачей, двинулся в город. Рабочие бросили работу, вооружились чем попало, взяли штурм ворота, ведущие в город, и направились к дворцу. На полпути они узнали от встречных людей, что войска, охраняющие ворота дворца, готовятся пустить в ход оружие; тогда они ринулись к арсеналу и, опрокинув заградительные отряды солдат, ворвались в хранилище военного снаряжения.

При виде вооружённых рабочих собравшиеся у дворца стали действовать смелее и решительнее. Несколько дюжих мужчин вырвали из земли газовый канделябр [36] и зажгли газ, вытекавший из него широкой струёй. Бьющее высоко вверх пламя вызвало восторг толпы, готовой начать штурм ворот. Но в это время огласили приказ императора пропустить во дворец делегацию.

Никто не мог сказать, кто выбирал делегацию и как многочисленна она была. Но группа в тридцать — сорок человек прошла в открывшиеся перед ними ворота. Франц и Карл шли впереди.