Заряжена на смерть… Тогда кольцо может её впитать. Потому как если не впитает… Оно практически пустое, давно без подпитки, так что должно…

Стиснув зубы, считал биение собственного сердца.

Кровь пульсировала в висках, горло будто наждаком натёрли. О мелких неприятностях, вроде постепенно образовывавшихся язвочек, ожогах, старался не думать. Да и тяжело думать о подобных пустяках, когда рёбра сдавливают лёгкие, когда их будто разъедает.

Глаза держал закрытыми, чтобы ещё и слепым не остаться. Если выживу. Иллюзий не строил: спасать меня никто не собирался.

Шипение, символизировавшее активацию кольца, не могло не радовать. Главное, чтобы оно полностью поглотило смертоносную магию до того, как меня расплющит.

Похоже, что в нужную точку я таки попал, потому что иначе рассуждал обо всём этом на грани. А так… Так произошёл взрыв. Его я предвидеть не мог, а должен был. Хорошо, что нити разлетелись на составляющие, нарушив рисунок плетения, на меня обрушились уже остатки поля.

Большую часть энергии поглотил взрыв, но и мне перепало.

Кажется, перестало давить, боль только старая.

Первым делом обновив защиту, открыл глаза. И согнулся пополам. Давненько не рвало кровью — значит, повреждены лёгкие. Что ж, я предполагал что-то подобное.

То, что защищала одежда, пострадало меньше, остальная кожа покраснела, вздулась рисунком вен, пошла волдырями.

Куртка на выброс, рубашка тоже, но сердце спасли.

Глаза слезятся, всё одновременно болит и чешется. Хотя болит сильнее.

Скрючился на земле, пытаясь ускорить регенерацию. Главное сейчас — лёгкие и пальцы хоть какой-то руки, а остальное заживёт.

Позвоночник цел, но только благодаря тому, что я стоял лицом к эпицентру взрыва.

Пока занимался собой, сообразил, что тут навсегда и останусь. Оно и понятно: раненого тёмного мага при любом раскладе бросят здесь. Толку от меня мало, в открытии портала не помощник. Может, и прикончит Тулур. А не он — так тот, кто нас сюда засунул. Вот и познакомимся. Если найдут некроманта, то ещё и описать смогу.

А Белому магистру желаю недолгой и несчастливой жизни. Все последние силы потрачу на создание проклятия. Персонального. Даже в другом мире сработает: когда тёмный маг умирает, самое последнее проклятие всегда убивает. Кого угодно.

От невесёлых мыслей и представлений мук Белого магистра на смертном одре меня отвлекли голоса.

Сел, обернулся к тому месту, где лежал барон. Надо же, уже прыгает! Бледный, говорит чего-то…

— Лэрзен, с вами всё в порядке?

Я удивлённо воззрел на светлого. Тот с самым серьёзным видом направлялся в мою сторону. Добивать? Нет, не похоже: цвет магических линий не тот.

Тулур опустился передо мной на корточки и протянул ладонь к основанию шеи.

— Да бросьте, вы же отсюда не выберетесь.

Я не узнал собственного голоса — какой-то хрип.

По-прежнему кружится голова, всё ноет, а лёгкие жжёт. Драконья печёнка, сейчас, от этой магии, ещё сильнее! Она опутывала меня невидимыми лозами, пеленала, будто ребёнка, пресекая любые попытки пошевелиться, но регенерацию усиливала.

На смену жару и раскалённому песку пришла приятная прохлада. Сразу стало легче дышать. Исчезла большая часть ожогов, язв. И рёбра будто на место встали.

Тулур вспотел, но и не думал бросать своё занятие. Сколько же сил оно из него высасывало! То ли здесь колдовать тяжело, то ли я действительно был ближе к тому, а не этому свету. Ну да, привык к боли, уже не замечал, потому как слилась в один сгусток. Внутренние повреждения, безусловно, были, иначе бы кровь горлом не шла. До сих пор идёт, периодически сплёвываю. Но уже не кашляю и не задыхаюсь.

— Ты дурак! — честно дал оценку умственных способностей светлого, когда тот закончил.

— Приму как благодарность, — огрызнулся тот. — А теперь вставайте. Нужно попытаться связать с магистром…

Я расхохотался. Но вынужден был замолчать: больно смеяться. Тулур глянул на меня, как на сумасшедшего, но промолчал.

Когда доковылял до барона, застал конец душераздирающей истории о его попадании сюда. Меня заинтересовало описание человека, который его обездвижил, — впервые какая-то зацепка. Увы, ничего нового он не сообщил, разве что тот был слишком хорошо осведомлён о нашем путешествии: нечаянно обронил пару замечаний.

Голос… Знакомый голос, раздери меня вурдалак! Но никак вспомнить не могу.

Тулур, тоже заглянувший в голову бедняги (я ему сочувствую: только что один мучил, так другие начали, хотя мы осторожно, не причиняя боли), нахмурился, отогнал меня и заполучил затылок барона в своё единоличное пользование.

— Тулур, мы несколько торопимся, — напомнил я, опасливо оглядываясь по сторонам.

Маг вот-вот появится, смываться нужно прямо сейчас. Но светлый от меня отмахнулся: видимо, увидел то, чего не заметил я. Что наводило на определённые мысли: не светлого ли поля ягодка?