— Ни короля, — вставил Людовик XV.

— Ах, государь!

— А чем занималась эта бедная девушка?

— Бегала взад да вперед.

— Как так бегала?

— Да, государь, бегала по парижским улицам, пешком, как простая смертная. Только бегала она очень быстро, потому что, как говорят, была она очень хорошенькая и боялась, как бы из-за своей привлекательности не попасть в какую-нибудь глупую историю.

— Значит, эта девушка была похожа на Лукрецию [66] ? — спросил король.

— Вашему величеству прекрасно известно, что с года… не помню какого, когда был основан Рим, Лукреций больше нет на свете.

— О Господи, графиня, уж не стали ли вы ученой?

— Нет, если бы я стала ученой, я назвала бы неверную дату, лишь бы что-нибудь сказать.

— Это верно, — заметил король. — Продолжайте.

— И вот она бежала себе, бежала через Тюильри, и вдруг заметила, что за ней кто-то идет.

— О, дьявол! — воскликнул король. — И что же, она остановилась?

— Боже правый, какого вы дурного мнения о женщинах, государь. Сразу видно, что вы знались с одними маркизами, да герцогинями, да…

— Да принцессами, не так ли?

— Я слишком хорошо воспитана, чтобы противоречить вашему величеству. Но более всего ее испугал туман, который с каждой секундой становился все гуще.

— Сартин, вы знаете, отчего бывает туман?

Глава полиции вздрогнул, захваченный врасплох.

— Понятия не имею, государь.

— Вот и я тоже, — произнес король. — Продолжайте, дорогая графиня.

— Она припустила во весь дух; миновав ограду, она уже вышла на площадь, которая имеет честь носить имя вашего величества, и вдруг преследовавший ее незнакомец, от которого она, казалось, уже избавилась, вырос перед ней. Она вскрикнула.

— Значит, он был очень безобразен?

— Напротив, государь, это был красивый молодой человек лет двадцати шести — двадцати восьми, смуглый, с широко раскрытыми глазами и звучным голосом.

— И ваша героиня испугалась? Черт побери! Наверно, она пришла в ужас?

— Рассмотрев его, она несколько успокоилась. И все же она не чувствовала себя в безопасности: если у незнакомца были дурные намерения, помощи ей ждать было неоткуда по причине тумана. И тогда, умоляюще сложив руки, девушка обратилась к нему: «Ах, сударь, заклинаю вас, не причиняйте мне зла!» Незнакомец очаровательно улыбнулся и покачал головой. «Бог свидетель, у меня и в мыслях такого не было», — отвечал он. «Чего же вы хотите?» «Чтобы вы дали мне одно обещание». «Что я могу вам обещать?» «Оказать мне первую милость, о которой я вас попрошу, когда…» «Когда?» — с любопытством спросила девушка. «Когда вы станете королевой».

— А что же девушка? — спросил король.

— Государь, она полагала, что это ее ни к чему не обязывает. И она обещала.

— А колдун?

— Исчез.

— И господин де Сартин отказывается найти этого колдуна? Нехорошо.

— Государь, я не отказываюсь — это не в моих силах.

— Ну, господин начальник полиции, такого слова не должно быть в вашем лексиконе, — сказала графиня.

— Сударыня, мы напали на след.

— Ах, уж мне эта сакраментальная фраза!

— Да нет же, это правда. Но поймите, вы дали нам слишком скудные сведения.

— Неужели? Молодой, красивый, смуглый, черноволосый, с прекрасными глазами и звучным голосом!

— Проклятие! Мне не нравится, как вы о нем говорите, графиня. Сартин, запрещаю вам искать этого прохвоста.

— Вы не правы, государь, я только хочу кое о чем его спросить.

— Спросить о чем-то, что касается вас?

— Да.

— Но о чем же вам еще спрашивать? Его предсказание исполнилось.

— По-вашему, исполнилось?

— Конечно. Вы королева.

— Почти.

— Значит, ему больше нечего вам сказать.

— Как знать. Пускай он мне скажет, когда эта королева будет представлена ко двору. Царить ночью — это еще не все, государь, мне бы надобно немного поцарствовать и среди бела дня.

— Это не касается колдуна, — изрек Людовик XV, надув губы с таким видом, как будто разговор начинал его тяготить.

— А от кого же это зависит?