Шрифт:
– Что?!?!?!
Если бы волна изумления всех пятерых спутников, накрывшая его, была материальной, всё подземелье – и, не исключено, что долина тоже – были бы затоплены вмиг.
– Что ты сказал?!..
– То есть, - быстро поправился дровосек, - на вас… ваше высочество…
– Что?..
– Я… принцесса Изабелла… ваше высочество… - принялся старательно собирать неуклюже растекшуюся по древу мысль лесоруб, словно и впрямь полагал, что королевская дочь была глуховата, и с первого раза не расслышала. – Я тут подумал… чем надо… спокойно… пока бежал… и принял решение… Извините… Но я решил.
– Но, ваше высочество… - растерянно опустила расцарапанные, искусанные руки де Туазо, и набранная в пригоршни для умывания вода просочилась сквозь пальцы на платье. – Вы ведь… подразумевали… что-то другое? Это была… шутка?..
– Нет… - хмуро ответил Лесли, не поднимая взгляда.
– Но ты не можешь!!!.. Ты обязан!!! – забыв про раны и травмы, возопил Агафон так, словно вся воздушная армада грабастиков обрушилась на его бессчастную головушку.
– Нет, - изучая теперь уже покрытый гуано пол под ногами, непреклонно покачал головой лесоруб. – Извини, крестный…. Спасибо тебе, конечно… за помощь там… за доспехи… и за всё такое прочее… Ты хорошо постарался… Даже со страусом… и с тыквой… хоть и меня чуть не убил… и… но… Может, ты действительно хотел, чтобы было как можно лучше… только для кого – не понятно… И я тебе благодарен, само собой… и всё такое прочее… Но не обязан. Если я был идиотом, послушав тебя раз… это не значит, что таким дураком я должен оставаться и дальше.
– Но ты не имеешь права!!! Так нечестно!!! – отчаянно сжимая кулаки, взвыл студент, едва не бросаясь на упершегося, как бык на мосту, крестника. – Своим ослиным упрямством ты подводишь всех!!! Меня!!! Нас!!!..
– Послушай, Агафон, - уже чуть раздраженно глянул исподлобья на фея Лес. – Тебе надо – ты на ней и женись. На высочестве, то есть. На ее. А нормальным людям голову больше...
– Погодите, погодите… - прищурившись цепко, бросил умывание и поднялся на ноги шевалье, бесцеремонно прерывая почти семейную ссору. – Что означает «хорошо постарался со страусом и тыквой»?
– А отчего ты назвал волшебника «крестным», принц? – недоуменно сдвинула брови тетушка Жаки. – Он же тебе в браться годится!
– И разве крестные и крестники – это не обычай фей – покровительниц небогатых девушек? – недоуменно припомнил рыцарь.
– И я думала, что Агафон – это имя его высочества, а тебя звать Агафоникус, – перевела вопросительный взгляд на мага герцогиня.
– И что это значит – «тебе надо, ты и женись»?! – щеки принцессы под недосмытым слоем крови и грязи горели ярче костра, а глаза метали в пристыженно умолкших сообщников всё, что попадалось в поле зрения.
Чародей тоскливо выдохнул и уныло втянул голову в плечи, понимая, что и уворачиваться, и изворачиваться теперь бесполезно.
Тупоголовый болван…
Дубина стоеросовая…
Олух деревенский...
Хотя… если бы ему, Агафону, светило жениться на такой выдре, как эта коза…
Его премудрие сомневался, что он продержался бы в женихах дольше своего злополучного крестника.
– Я требую объяснений! – приказала принцесса звенящим то ли от гнева, то ли от нежданного оскорбления голосом – словно перчаткой по лицу хлестнула[84].
– Да, объясните, пожалуйста, молодые люди, насчет брака, - сухо глянула на дровосека герцогиня.
– И насчет брака – тоже, - похолодел и потяжелел взгляд де Шене, а пальцы непроизвольно сомкнулись в кулаки.
– Объяснить… - пришибленным эхом выдавил студиозус.
– «Объяснить, ваше высочество»! – брызжущим ядом тоном внесла поправку Изабелла, и печальный школяр скукожился еще больше.
– Объяснить…
А почему бы и нет? Что ему было терять?
Какая, в пень горелый, разница, кто еще, кроме факультета фей, узнает эту идиотскую историю про Норму Дюшале и ее предприимчивую подружку?
Всё равно из Школы его теперь попрут…
– Объяснить… - убито повторил студент, словно не помнил иных слов, вздохнул еще раз, и скучным-прескучным голосом начал: - Однажды самая старая фея, мадам Дюшале, была призвана своей давнишней приятельницей – деревенской молочницей – на родины к внучатой племяннице…
Когда Агафон завершил краткий пересказ предыдущих семнадцати лет и двух дней, колючие разящие вопросы посыпались на их с крестником головы, как залп целой армии лучников-снайперов:
– Значит, ты не принц?
– И даже не дворянин?
– И злонамеренно обманул герольдов?
– И меня?
– И нас всех?
– Оба обманули?
– И ты отдал ему свой титул?
– Отказался от своего рода?
– Ради чего?
– Чтобы тебя не выгнали из какой-то презренной Школы?
– Чтобы заморочить всем головы?
– Да я скажу отцу, и он разгонит ваш притон полоумных шептунов за пять минут!
– Вы часто хихикали за нашими спинами, молодые люди?
– Воображали, что вы – самые умные, да?