– Ага, - хмыкнул маг. – А теперь подожди, я сделаю то же самое быстренько для себя – и поехали. Только на подушки не садись.

– Почему?

– Спонтанная мультиабсорбирующая способность квазивещества в нестабильной форме, - хмуро буркнул студент.

Грета испуганно округлила очи и поспешно кивнула, соглашаясь.

– И еще, - спохватившись, предупреждающе поднял к звездному небу указательный палец волшебник. – Поклянись, что никогда и никому не расскажешь про то, что Лесли – не принц!

Гримаска недовольства моментально перешла в умоляющую мину, но Агафон оставался суров и непоколебим.

– Или клянешься, или лезешь через забор. А я позову стражу.

Девушка досадливо сморщила носик, вздохнула, словно на похоронах любимой собачки, и поклялась.

Апатично опирающиеся на свои парадные пики стражники подпрыгнули и вытаращили глаза, когда к гостеприимно распахнутым воротам дворца откуда-то сбоку подкатила незнакомая карета, гремя и дребезжа на неровном булыжнике плохо закрепленными драгметаллами и теряя на ходу бриллианты размером с орехи.

Едва кони остановились, перебирая ногами и нервно прядая странными закругленными ушами, как дверца ее распахнулась, и изнутри, позабыв такую мелочь, как откидная ступенька, даже не вышла – выскочила дама.

– Ох, чтоб я еще раз… - пробормотала она, хватаясь за спицу колеса и тем спасая себя от верного падения.

Карета заскрипела.

– Ваше сиятельство, погодите… - спрыгнул с козел нарядный, как новогодняя елка, дворянин, подхватил визитершу под локоток и, выставив вперед квадратный подбородок, решительно двинулся на штурм ворот.

– Герцог и герцогиня Мюллер из Мюхенвальда – поздравить ее высочество с обретением семейного счастья! – высокопарно заявил господин…

Но с таким же успехом он мог честно сообщить, что он, Агафон, Мельников сын, и дочь бондаря Грета Шарман идут посмотреть на жениха, который есть ни кто иной, как самозванец, неблагодарный нахал и изменщик коварный: доблестные охранники королевского покоя из сказанного не услышали ни единого слова.

Будь у его премудрия более академический склад ума и умозрительный настрой, он, без сомнения, немедленно набросал бы основы диссертации на тему «Влияние свободно лежащих драгоценных камней на слух, зрение и отношение к выполнению обязанностей некоторых категорий государственных служащих»… Но сейчас чародей только прибавил ход, настороженно косясь на умильно ухмыляющихся булыжной мостовой стражников.

Торопливо удаляющаяся парочка не удостоилась от них ни единого взгляда.

– О карете позаботьтесь! – строго кинул Агафон через плечо и прибавил шагу, увлекая за собой по красной ковровой дорожке отчаянно спотыкающуюся спутницу.

– Да, да, не беспокойтесь, милости пожаловать, просим, проходите… скорее… - отстраненно пробормотал в ответ начальник караула, несколько запоздало отдал честь[45], и снова впился горящим взором в призывно поблескивающие под днищем экипажа алмазы.

Обратный отсчет пошел.

Пройдя с десяток метров, школяр оглянулся украдкой, увидел разбросанные на мостовой пики и торопливо ползающие под каретой тени, и медленно выпустил воздух сквозь стиснутые от напряжения зубы

– Ф-фу… проскочили… А чего ты ногу приволакиваешь? Стукнулась обо что? Так не надо было так быстро выпрыгивать – я ж сказал, что иду.

– Ага… не надо… - девушка возмущенно побагровела и уставилась на студента, как на первого и единственного врага шантоньского народа. – Это ты специально подстроил?

– Что? – опешил школяр.

– Сиденья с зубами, вот что!

– А-а, это… - с облегчением выдохнул маг. – Вообще-то, в прошлый раз у них не только зубы были, но и… Впрочем, это уже не интересно. Но я же тебя предупреждал – не садись.

– Да что я – с дуба рухнула, туда садиться?! – взвилась Грета.

– Ну, так чего тогда?..

– Попробовал бы ты в этой… консервной банке… хоть десять метров проехать! Меня швыряло там как горошину! И ухватиться не за что! И сиденья…

– Зубами щелкали? – невольно ухмыльнулся чародей.

– Не только щелкали! Они еще и облизывались!!! – выпалила Грета. – Тоже мне – кудесник!

– Лезла бы через забор, если не нравится, - ехидно огрызнулся маг.

Грета, пылая праведным гневом, рванула вперед.

– А чего с ногой-то? – догнал ее Агафон.

– Ремешок у туфли порвала… когда из-под тебя ногу вытаскивала. Там, на задворках.

– Опять я виноват, да?

– Ты, кто еще! – вызывающе буркнула дочка бондаря, проковыляла еще несколько метров и остановилась.

Перед ними, во всей красе, освещенный огнями и украшенный лентами, расстилался самый большой дворцовый комплекс Забугорья. Белый дворец на пять этажей. Бежевый на три этажа. Серебристый на два этажа, но с арками и длинный. Штук пять иных строений за ними, не определенного в темноте назначения, названия и цвета, но замысловатостью фасадов более массивным своим товарищам отнюдь не уступающие.