— А ты откуда знаешь? — подняв брови, спросил Рон.

— Ну, ээ, видишь ли, Джинни, ээ, недавно зашла в комнату, когда я… ну, неважно… суть в том, что она видела, как я кое-что делал, и я, мм, попросил её никому об этом не рассказывать. Должен заметить, я думал, она сдержит слово. Но это пустяки, правда, лучше я…

Гарри никогда ещё не видел Перси таким смущённым.

— И что же это ты делал, Перси? — ухмыляясь, сказал Рон. — Ну, давай, скажи нам, мы не будем смеяться.

Перси не улыбнулся в ответ.

— Передай мне булочки, Гарри, я умираю с голоду.

Гарри знал, что загадка, возможно, завтра будет полностью раскрыта и без их с Роном помощи, но ему не хотелось упускать шанс переговорить с Миртл, если подвернётся такая возможность… и, к его удовольствию, так и вышло утром, когда Гилдерой Локхарт вёл их на урок Истории Магии.

Локхарт, часто уверявший их, что опасность миновала, для того только, чтобы быть тут же опровергнутым, теперь был искренне убежден, что сопровождать их по коридорам едва ли стоит затраченных сил. Волосы его не были приглажены как обычно… похоже, он не спал почти всю ночь, патрулируя четвёртый этаж.

— Помяните мои слова, — заявил он, заводя их за угол, — первыми словами из уст этих несчастных окаменелых будут «Это был Хагрид». Честно говоря, я поражён тем, что профессор МакГонагалл считает, что все эти меры безопасности всё ещё необходимы.

— Согласен, сэр, — сказал Гарри. От неожиданности Рон уронил книги.

— Спасибо, Гарри, — любезно ответил Локхарт, пока они стояли, пропуская длинную процессию хаффлпаффцев. — Ведь у нас, учителей, и без того дел хватает помимо развода студентов по классам и стояния всю ночь на карауле…

— Это точно, — подхватил Рон. — Почему бы вам, сэр, не оставить нас здесь, нам ведь осталось пройти всего лишь один коридор.

— Знаете, Уизли, я, пожалуй, так и сделаю, — сказал Локхарт. — Мне и в самом деле нужно пойти подготовиться к следующему уроку.

И он поспешно удалился.

— Подготовиться к уроку, — усмехнулся Рон. — Скорее всего, пошёл завивать свои локоны.

Они позволили пройти вперед остальным гриффиндорцам, а затем бросились в боковой проход и поспешили к туалету Плаксы Миртл. Но как раз тогда, когда они собирались поздравить друг друга с удачей…

— Поттер! Уизли! Что вы делаете?

Это была профессор МакГонагалл, и губы её были сжаты с самую тонкую из тончайших линий.

— Мы… мы… — запинался Рон, — мы собирались… собирались пойти посмотреть…

— На Гермиону, — сказал Гарри. Рон и профессор МакГонагалл вдвоём уставились на него.

— Мы давно её не видели, профессор, — торопливо продолжил Гарри, наступая Рону на ногу, — и подумали, что проберёмся в больничное крыло, ну знаете, сообщим ей, что Мандрагоры почти готовы, и, э, что ей не о чем беспокоиться.

Профессор МакГонагалл продолжала смотреть на него, и на мгновение Гарри подумал, что она вот-вот взорвётся, но, когда она заговорила, её голос был подозрительно хриплым.

— Ну конечно, — сказала она, и изумлённый Гарри заметил слёзы, блеснувшие в её глазах. — Конечно, я понимаю, что тяжелее всего это было перенести друзьям тех, кто был… Я понимаю. Ну конечно, Поттер, вы можете навестить мисс Грэйнджер. Я сообщу профессору Биннсу, куда вы пошли. Скажите мадам Помфри, что я дала вам разрешение.

Гарри и Рон удалились, не решаясь поверить в то, что они избежали наказания. Когда они свернули за угол, они ясно услышали, как профессор МакГонагалл громко высморкалась.

— Это, — горячо сказал Рон, — была самая лучшая история, которую ты когда-либо выдумывал.

Теперь у них не было иного выбора, кроме как пойти в больничное крыло и сообщить мадам Помфри, что у них есть разрешение от профессора МакГонагалл навестить Гермиону.

Мадам Помфри позволила им войти, но неохотно.

— Нет абсолютно никакого смысла разговаривать с окаменевшими, — заявила она, и они должны были признать её правоту, когда присели возле Гермионы. Было очевидно, что Гермиона не имела ни малейшего представления о том, что у неё гости, и с тем же успехом о том, что всё в порядке, они могли бы рассказывать тумбочке.

— Интересно, видела ли она, кто на неё напал? — сказал Рон, печально глядя на её застывшее лицо. — Потому что, если он подкрадывался ко всем исподтишка, то никто так и не узнает…

Но Гарри не смотрел на лицо Гермионы. Его больше интересовала её правая рука. Крепко сжатая, она лежала поверх одеяла, и, наклонившись поближе, он заметил в её кулаке смятый клочок бумаги.

Убедившись, что мадам Помфри поблизости нет, он показал на него Рону.

— Попробуй достать, — прошептал Рон, передвигая свой стул так, чтобы загородить Гарри от мадам Помфри.