— Мой дорогой юноша, Министр Магии не забрал бы Хагрида, если бы на сто процентов не был уверен, что он виновен, — сказал Локхарт тоном человека, объясняющего, что один и один равно двум.

— Ещё как забрал бы, — ещё громче Дина сказал Рон.

— Я смею думать, что знаю об аресте Хагрида куда больше, чем вы, мистер Уизли, — самодовольно произнес Локхарт.

Рон начал было говорить, что он так не считает, но остановился на середине предложения, когда Гарри сильно пнул его под партой.

— Нас там не было, помнишь? — пробормотал Гарри.

Но отвратительная радость Локхарта, его намеки, что он всегда думал, что от Хагрида мало толка, его уверенность, что теперь всё закончилось, так раздражала Гарри, что ему хотелось запустить «Ужином с Упырями» прямо в тупое лицо Локхарта. Он переборол себя, нацарапав Рону записку: «Давай сегодня ночью».

Рон прочитал записку, сглотнул и бросил взгляд в сторону пустовавшего места Гермионы. Это, вероятно, укрепило его решимость, и он кивнул.

В гриффиндорской гостиной в эти дни было людно, потому что гриффиндорцам после шести податься было некуда. К тому же им было, о чём переговорить, так что гостиная зачастую не пустела до полуночи.

Сразу же после обеда Гарри вынул из чемодана Плащ-Невидимку и вечер провёл, сидя на нём, ожидая, когда комната опустеет. Фред и Джордж предложили Гарри и Рону сыграть несколько партий в Подрывного Дурака, а Джинни, которая выглядела очень подавленной, наблюдала за ними, сидя на стуле Гермионы. Гарри и Рон нарочно проигрывали, пытаясь скорее закончить игру, но всё равно было уже далеко за полночь, когда Фред, Джордж и Джинни ушли спать.

Гарри и Рон подождали, пока не раздались отдалённые звуки закрывающихся дверей двух спален, затем схватили Плащ, набросили его и пробрались сквозь портретный ход.

Это было ещё одно нелёгкое путешествие по замку, минуя учителей. Наконец, они дошли до вестибюля, отодвинули засов на дубовой парадной двери, протиснулись в неё, стараясь не скрипеть, и вышли на территорию, залитую лунным светом.

— Конечно, — вдруг заговорил Рон, когда они шагали по тёмной траве, — мы можем пойти в Лес и не обнаружить пауков. Может быть, те пауки шли вовсе не туда. Я понимаю, было похоже, что они движутся как бы в общем направлении, но…

Он замолчал с надеждой.

Они дошли до дома Хагрида. Тёмные окна придавали ему грустный вид. Когда Гарри толкнул дверь, Клык, увидев их, сошёл с ума от радости. Беспокоясь, что он своим громким лаем может перебудить всех в замке, они быстро скормили его паточную помадку из жестяной банки на каминной полке, отчего у него склеились челюсти.

Гарри оставил Плащ на столе Хагрида. В совершенно тёмном Лесу они в нём не нуждались.

— Пошли, Клык, мы идём гулять, — сказал Гарри, притоптывая, и счастливый Клык выбежал из дома вслед за ними, ринулся к опушке Леса и поднял ногу у большого платанового дерева.

Гарри достал волшебную палочку, пробормотал: «Люмос!» — и на конце палочки возник крошечный огонек, достаточный, чтобы найти тропинку и пауков.

— Хорошая мысль, — сказал Рон. — Я бы тоже свою зажёг, но знаешь… она может взорваться, или ещё чего-нибудь сделать…

Гарри похлопал Рона по плечу, указывая на траву. Два одиноких паука поспешно удалялись от света палочки в тень деревьев.

— Ну ладно, — вздохнул Рон, словно смиряясь с неизбежным. — Я готов. Пошли.

И, с Клыком, бегающим вокруг них и обнюхивающим листья и корни деревьев, они вошли в Лес. Около двадцати минут при свете палочки Гарри они молча шли за бегущими по тропинке пауками, напряжённо прислушиваясь к шорохам, но не слыша ничего, кроме треска сломанных веток и шелеста листьев. Затем, когда деревья стали настолько густыми, что звёзды перестало быть видно, а палочка Гарри была единственным источником света в море тьмы, они заметили, что их пауки-проводники свернули с тропинки.

Гарри остановился, пытаясь рассмотреть, куда шли пауки, но повсюду, за исключением их маленького огонька, стояла непроглядная темень. Он никогда не был в такой чаще Леса. В прошлый раз Хагрид наказывал им не сходить с тропинки. Но теперь Хагрид был за много миль отсюда и, вероятно, сидел в камере в Азкабане, и, кроме того, он сказал им идти за пауками.

Что-то влажное коснулось руки Гарри, и он отпрыгнул назад, наступив Рону на ногу, но это был всего лишь нос Клыка.

— Ну, что думаешь? — спросил Гарри у Рона, различая лишь его глаза, в которых отражался свет палочки.

— Мы уже зашли далеко, — сказал Рон.

И они двинулись вслед за тенью пауков вглубь леса. Им пришлось идти медленнее, так как на пути встречались корни деревьев и пни, еле видимые в окружающей темноте. Гарри чувствовал на своей руке горячее дыхание Клыка. Они не раз останавливались, чтобы Гарри мог нагнуться и отыскать пауков в свете палочки.

Казалось, они шли уже не меньше получаса, их мантии цеплялись за низкие ветки и заросли ежевики. Спустя некоторое время, они заметили, что местность понижается, хотя деревья были густы, как и прежде.