— А я не хочу помирать! Я вот поженюсь с Сережкой! И тоже бабкой буду. Чтоб много-много детей было. И чтоб все меня любили. Я для них сказки запоминаю. Чтоб потом рассказывать детям. А ты будешь коров доить, — повернулась к Сережке.

— Во, хитрая, как городская бабка! Это ты у нее на печке этому научилась?

— Нет. Это я сама так придумала. А городской бабкой не хочу стать. У нее жизнь совсем тяжелой была.

— Сережка! А ты куда от нас уходил? Зачем? — все же не выдержала Ленка.

— Сам не знаю. Куда глаза глядят…

— Значит, не любишь нас! Если б любил, не убежал бы, не бросил…

— Вас люблю. Всех. А ее…

— Мы все плакали по тебе. Все-все! И звали! Просили Боженьку вернуть тебя! Ты слышал, да?

— Нет. Не слышал…

— Значит, сердце у тебя глухое! Иль замерзло от холода, что тепла нашего не вспомнил. На нее обиделся, а мы при чем? Все старухи вредные. Но и в них есть доброе — сказки. За то им все прощаем, что под их боком ночью тепло спится. И ты забудь.

— Ты знаешь, как она на меня кричала? — вспомнил Сергей.

— На тебя наорала и все. А меня бабка побила в сарае. И то стерпела! — похвалилась Любка.

— За что?

— А за то, что я бабку Валю передразнила. Схватилась одной рукой за голову, второй — за сердце и к печке захромала. Все засмеялись, даже бабка Валя, а наша меня поколотила. И сказала, если еще раз такое отмочу, никогда не будет сказки рассказывать и любить перестанет.

— Это она только грозит! — успокоил мальчишка. И вдруг услышал, как его позвали на кухню.

— Сереж, мне с тобой поговорить нужно, —

сказала Валентина Ивановна и позвала к себе на лежанку.

— Я не хочу на печку. Когда встанете, тогда поговорим, — отвернулся мальчишка. Страх за эту женщину уже прошел. И Сережка не хотел так быстро прощать ее. Заупрямился.

— Сережа, ты умный и добрый мальчуган. Должен понять меня. Этот разговор откладывать не стоит. А вставать теперь я еще боюсь. Нет уверенности в себе. Но только в этом! Если мы станем оттягивать этот разговор, от того не станет легче ни тебе, ни мне.

— О чем говорить? Вы сказали все!

— Ты стоишь, как неприятель, соблюдая дистанцию. Но кого ты опасаешься?

— Неприятель? Вот кем я был для вас! Сама созналась. И не боюсь никого. Я не воровал. Это вы меня так назвали! А теперь зовете? Но уже я не верю. И не хочу с вами говорить. Я не к вам вернулся. И не надо звать. Хватит меня считать за дурака!

— С дураками не говорят. Их не зовут. Я считала тебя умнее и сердечнее!

Внезапный стук в окно прервал их спор. Сережка выглянул в окно. И онемел от удивления. Он не поверил своим глазам. Во дворе увидел свою мать.

Мальчишка сжался в комок от дурного предчувствия. Ледяной холод побежал по спине: «Что ей надо? Зачем она объявилась здесь?»

Он кинулся в сарай. Но Варвара, Стеша и Александр были за домом — в теплице. А мать уже вошла в дом. Сергей взобрался на чердак, решив ни за что не появляться в избе, покуда ее не покинет родительница. Отсюда он решил услышать, зачем она здесь объявилась?

Поначалу до него доносились лишь глухие голоса. Слов не мог разобрать. Но вот кто-то вошел в дом.

Мальчишка понял, Стешку и Александра позвали девчонки.

Парнишка прильнул ухом к полу, затаил дыхание. До его слуха донеслось:

— …Навестить Сережу? С чего бы это? Он — мой сын! Ты официально отказалась от него! И никаких прав на него не имеешь! — Услышал голос Александра.

— Я погорячилась! Мне было обидно, что он ушел из дома к бродягам! Не к друзьям, ровесникам, одноклассникам, а именно к бомжам. Я решила, что это ты его научил. Довел меня до зла. И отказалась, зная, что тебе с ним будет невыносимо тяжело.

— Отнюдь! Мы прекрасно ладим!

— Я была уверена, что, пожив с тобой немного, он все поймет и вернется домой. Но уже иным. Станет послушным сыном.

— Зачем тебе понадобился Сергей? Сознайся честно! В материнский инстинкт не верю. Слишком запоздало он проснулся у тебя!

— В конце концов — это мой сын! Я его родила!

— Тебе показать твое заявление! О чем после этого говорить? Ты не растила его, а потому не имеешь на Сергея никаких прав. Он — мой сын! И дергать его из одной семьи в другую не позволю. Он не игрушка!